— Это был хороший коньяк!
— Откуда ты знаешь? Ты же его не пробовал. Вот, выпей водки, тебе сразу станет легче.
— Меня мало волнуют эти православные праздники, — заявил Буримеев, направляясь к двери. — К тому же я, не в пример кое-кому, занят полезной работой, а в рабочее время я не пью…
Осознав, что противники сильны как числом, так и умением отбрехаться, а применение допинга дает им добавочные преимущества, Буримеев предпочел отступить, оставив за собой последнее слово. Он возвратился в свой кабинет, раздраженно упал в кресло, вполглаза просмотрел какую-то схваченную со стола бумагу, после чего перебрался к компьютеру и произвел серию бесплодных манипуляций «мышью». Не получив от всего этого должного удовлетворения, он вдруг вскочил, заперся на ключ, извлек из глубин тумбочки бутылку фирменного портвейна, налил три четверти стакана и выпил. Ему сразу стало легче.
— …А почему он не любит православные праздники? — спрашивал в соседней комнате Кашлис. — Он что, иудей?
— Он католик, — сказал Патронский. — Во всяком случае, он так говорит.
— Ему положено быть католиком, — сказал Кутешихин. — Вы разве не в курсе, что Буримеев португальский шпион? Там у них все католики. Если не верите, для эксперимента попробуйте заговорить с ним по-португальски — это будет ужасно. Он моментально расколется. Дело в том, что он и сам не знает, что он португальский шпион, потому что он закодирован, то есть загипнотизирован — одним словом, зомби. Заброшен из Лиссабона еще в младенчестве.
— Он не похож на португальца, — сказал Кашлис.
— На кого же, по-твоему, он похож?
— Ну, не знаю… На этого, на нигерийца! — неожиданно для самого себя выпалил Кашлис.
— Почему именно на нигерийца? — удивился Кутешихин. — Что за бред? Если уж кто из нас и походит на негра, так это как раз ты. Не лицом, а ужимками или еще чем-то, трудно понять чем.
— В самом деле, — поддержал коллегу Патронский. — Раньше я этого не замечал, а теперь вижу отчетливо…
— Вы будете смеяться, — сказал Кашлис, — но это факт: мне уже несколько раз снилось, будто я негр и меня собираются линчевать или что-нибудь в этом роде.
— Знаю-знаю, так бывает, — оживился Патронский. — Помните, как я однажды несколько дней подряд был похож на грека?
— Ты? На грека?! С таким антигреческим носом?
— Не внешностью, а так же, как он на негра. И начиналось аналогично: как-то была у меня жуткая бессонница, все перепробовал, никакие бараны не помогают. И вот уже перед рассветом беру «Илиаду», открываю список кораблей… Испытанное, кстати, средство — Мандельштам и тот вырубался на середине. Ну, значит, прочел я весь список два раза подряд…
