— Ты снова дурак, но зато при погонах, — сказал Женьшень, побив последний ход Швеллера и выкладывая на стол две шестерки. — Сыграем еще?
Он оторвал банан от лежавшей на столе грозди и начал снимать кожуру.
— Перестань жрать бананы! — взорвался Швеллер. — Видеть этого не могу! У меня на них аллергия.
— Аллергия? Ты об этом никогда не говорил.
— Мог бы прочесть по моему лицу, раз уж ты такой умный.
— Ничего у тебя на лице не написано. Абсолютно ничего.
— Ты просто не умеешь читать! Ладно, сейчас увидишь. Дай-ка сюда банан.
— Держи. Я люблю эксперименты — особенно на людях.
— Сдавай карты, пока я ем!
К их столу осторожно приблизился Там-Там и промямлил что-то с просительной интонацией.
— Угомонись, приятель, — сказал ему Женьшень. — Не будь таким нахальным.
— Катков! — произнес, громко чавкая, Швеллер и ткнул толстым пальцем в потолок.
— Йе-йе, Каткойф, — закивал нигериец.
— То-то и оно. А теперь отвали. Не видишь, мы играем.
На протяжении следующей партии, в которой Швеллер вновь остался в дураках, он съел один за другим четыре банана.
— Ну и где аллергия? — спросил пытливый Женьшень.
— Пока — тьфу-тьфу-тьфу — пронесло. Но к утру, возможно, начнется.
— Вот свинья! Ты бы хоть Там-Таму оставил.
— Пожалуйста, один остался.
— Ага, самый переспелый.
— Он такие любит. На, Там-Там, кушай, тебе надо поправляться.
— Скоро полночь, — взглянул на часы Женьшень, — можно выходить, в это время здесь на улицах пусто. Прицепи его к себе наручниками.
— На кой он мне сдался, блохастый! Сам к себе цепляй.
— Ты здоровее, да еще и бананов налопался. Может, его на себе придется нести. Смотри, он же еле ходит.
— Тогда зачем вообще эти наручники? Куда он убежит?
— Согласен. Обойдемся без них.
Все трое цепочкой — Женьшень впереди, Швеллер замыкающий — проследовали вверх по лестнице и вышли в темную сырую ночь. Фонарей в переулке не было, а горевшие окна домов не столько освещали путь, сколько мешали глазам приспособиться к темноте. Когда через несколько шагов они остановились, стало слышно, как Там-Там с жадным присвистом заглатывает воздух.
— Куда пойдем? — спросил Швеллер.
— Там под деревьями должна быть скамеечка. Для начала посидим на ней, пусть он дышит.
Они почти на ощупь отыскали скамейку, но та оказалась мокрой, садиться никто не хотел.
— Может, посидим в машине?
— Чтоб тебя! — рассердился Женьшень. — Человеку нужен свежий воздух, а он со своей машиной! Идем по переулку в тот конец и обратно.
Они двинулись в выбранном направлении, прогулочным темпом дошли до маленькой сосновой рощи, прижатой к шоссе полукругом старых пятиэтажек, и остановились под фонарем у расположенного здесь ночного киоска.
