Они въехали в тень большого дома, тёмного, грозного, как будто заброшенного. Но когда колёса зашуршали по гравию, дверь открылась, и проём осветился тёплым, ласковым светом.
— Потушите ваши фонари, — произнёс мужской голос. — Разве вы не знаете?
Это был Кеплер. Он с подчёркнутой любезностью поприветствовал Дуайера. Двое мужчин показались в освещённом проёме, а потом дверь закрылась. Дом снова стал тёмным и тихим, и только капли дождя капали с карниза.
Детектив и Гэллегер потушили лампы в кэбе и отвели лошадь под длинный, низкий навес на заднем дворе, который, как они сейчас заметили, был заполнен повозками всех сортов — от самой захудалой телеги до экипажа светского кутилы.
— Нет, не так, — сказал Гэллегер кэбмену, который остановился, чтобы привязать лошадь позади остальных. — Нам нужно будет убираться отсюда как можно быстрее. На обратном пути вы не должны тащиться, как катафалк.
Гэллегер привязал лошадь прямо к воротному столбу, оставив ворота открытыми. Он хотел иметь преимущество в грядущей гонке в редакцию. Извозчик скрылся под навесом, а Гэллегер и детектив осторожно двинулись к задней стене сарая.
— Кажется, вот оно, это окно, — сказал Хефлфингер, показывая на широкий деревянный ставень в нескольких футах от земли.
— Вы меня только подсадите, я его вмиг открою, — сказал Гэллегер.
Детектив упёрся руками в колени, а Гэллегер встал на его плечи. Ножом он отодвинул деревянную задвижку, которой окно закрывалось изнутри, и распахнул ставень. Затем он просунул одну ногу внутрь, на подоконник, и, наклонившись, помог своему собрату-заговорщику дотянуться до окна.
— У меня такое чувство, как будто я грабитель, — хмыкнул Гэллегер, после того, как бесшумно слез на пол и снова закрыл ставень.
Сарай был большой, по обеим сторонам в стойлах дремали лошади и коровы. У каждого стойла лежали кучи сена, а в конце сарая над стойлами были протянуты доски, на которых тоже лежало сено.
В центре пола находился ринг. Это был не настоящий ринг, просто площадка с четырьмя деревянными колышками, на которые была натянута крепкая верёвка. Пространство, огороженное верёвкой, было посыпано опилками. Гэллегер не мог отказать себе в удовольствии ступить на ринг. Он пару раз потопал по опилкам, как бы уверяя себя в том, что он действительно здесь стоит, а потом так запрыгал и выдал такую серию ударов воображаемому противнику, что невоображаемый детектив поспешно отступил в угол сарая.
— А теперь, — сказал Гэллегер, очевидно сразив своего врага, — идите сюда.
