Не успели за князем Изяславом закрыться Ляшские ворога, как в княжеский терем ворвались горожане, громя, круша все вокруг, предавая грабежу и разорению. Разгрома не избежали и терема близких к князю бояр.
Тем временем полному разгрому подверглась и княжеская тюрьма на Зверинце, где два года томился князь Всеслав. Ликуюшая толпа на руках внесла его в княжеский терем, знатные городские мужи выступили посольством и просили князя Всеслава принять великокняжеский киевский стол, ибо он им люб.
* * *
Князь Всеслав нахмурился — следы разгрома, который учинила чернь в княжеском тереме, остались до сих пор, и для их устранения требовалось много серебра, которое следовало расходовать на более важное — на войско. Особой радости не было — томили плохие предчувствия. По городу продолжались грабежи — городская чернь решила себя наградить за то, что «подарила» Всеславу великокняжеский стол. Но бояре его не поддержали и потихоньку покинули город, а ведь это сила, которой ему теперь здесь не хватает. Войск в городе мало, особой надежды на то, что удастся вооружить городскую чернь и с ней противостоять хорошо обученным польским полкам и дружинам Ярославичей, не было. Он чувствовал себя в этом городе чужим; несмотря на то что покинул поруб, он все равно оставался заложником, не имея возможности выехать в родной Полоцк.
В палату, еле переступая больными ногами, вошел престарелый боярин Светозар Баян, один из немногих, кто остался на Горе, и князь Всеслав дал знак, чтобы их оставили вдвоем.
— Княже, видишь, все получилось, как я говорил, и даже более того. Ты на свободе и на великокняжеском столе. Тебе бы не хмуриться надо, а радоваться и укреплять власть.
— Ты прав, боярин, все получилось, как обещал. Твои люди сработали на славу, но у меня неспокойно на сердце. Власть я взял, а удержать ее будет трудно — сил маловато. Бояре не поддержали меня — бежали из города, словно здесь мор!
— Не все быстро делается, княже. Найди к ним ключи: кого обласкай, кого купи, кому посули.
— Великокняжескую казну увез Изяслав, что здесь оставалось, разграбила чернь — я пуст. Мне надо ехать в Полоцк, там меня поддержат, там найду золото-серебро и вернусь сильным.
— Киев тебя не поймет и не отпустит. Пошли в Полоцк верных людей, надо — можешь рассчитывать на моих, они есть почти в каждом княжестве. И посмею напомнить, княже: не забудь, что мне обещал.
— Помню, боярин Светозар, — вернуть Руси веру предков. Но пока не время — этим я настрою против себя многих из тех, кто еще со мной.
