Вурдалак - Сергей Анатольевич Пономаренко

Бесноватые, вышедшие из гробов, весьма свирепые…

Мф. 8:28

Если и была когда-нибудь на свете непреложно доказанная и подтвержденная история, то это – история вампиров. Она ни в чем не испытывает недостатка – ни в официальных отчетах, ни в свидетельствах высокопоставленных особ, хирургов, священников, судей; все законные доказательства налицо.

Жан-Жак Руссо

Город-крепость походил на растревоженный муравейник, со стороны Торговой площади доносился грозный гул голосов, предвещающий бурю. На небольшом «пятачке», зажатом между бревенчатыми домами окольного града[1], казалось, собралось население всего города и слободок. Такое бывало, только когда требовалось сплотиться перед надвигающейся бедой. Кто только не угрожал за многие столетия славному городу Северской земли: печенеги, половцы, поляки, татары, османы – всех не перечесть! Да и братья-славяне не раз наступали на него с огнем и мечом!

На этот раз угроза исходила не от внешнего врага, дьявольская опасность подстерегала внутри самого города, невидимо затаившись в домах, на улицах, в переулках, выжидая удобный момент для нанесения смертельного удара. На колокольне древней каменной церкви Святой Параскевы Пятницы два раза ударили в колокол, и, словно испугавшись чего-то, колокольный звон стих.

Пробирающийся в толпе казак Нечай Куделя имел строжайшее поручение от черниговского полковника Ефима Яковлевича Лизогуба, в силу возложенных на него обязанностей полкового есаула, пресечь беспорядки на площади и изловить смутьянов, распускающих клеветнические слухи. Куделе уже стало известно, что послужило поводом волнения горожан.

Утром в реке Стрижень, протекающей возле укреплений верхней крепости, возле Гноевой дамбы, выловили обескровленное тело дочери казака Черниговской сотни Остапа Перебийноса – Марийки. Это была уже вторая смерть, до этого в реке нашли тело молодой жены скорняка Свирида Качуры из Предградья. Сам характер умерщвления жертв говорил о том, что это мог сотворить лишь нелюдь. При обнаружении первой жертвы появились робкие слухи, что молодую женщину замучил не иначе как мертвец-упырь, выпив из нее кровь. А вскоре было втихомолку названо имя упыря – не так давно умершего генерального обозного Войска Запорожского Василя Касперовича Дунина-Борковского, о котором еще при жизни, особенно в последние годы, ходили загадочные слухи. Хотя казак он был известный, много сделавший для города в бытность свою здесь полковником – после владычества ляхов отремонтировал за свой кошт несколько церквей и построил новые, городскую крепость сделал неприступной. Да только он обладал нравом крутым и жадностью непомерной. К тому же мертвые тела замученных горемык были найдены недалеко от того места, где стояло его имение.