Новый разговор о будущем месте России в мировом сообществе состоялся уже с Борисом Годуновым. В 1598 году, когда Бэкон прибыл в Москву под чужим именем и был узнан двумя людьми, участвовавшими в поездке в Лондон еще при Иване Грозном.
По-видимому, встреча была исключительно плодотворной, потому что Годунов вскоре отправил первую группу молодых людей на длительную зарубежную стажировку.
Внутренние события, увы, помешали начаться тому, что только через сто лет потом осуществил Петр. Страшные неурожайные годы, смерть самого Бориса и Смута.
Бэкон «ушел» из жизни в 1626 году, затем объявился в Германии, а в 1633 г. снова появился в России. И снова был опознан. Это и погубило дело.
Молодой царь Михаил Романов был страшно напуган сообщением церковников о том, что встречи с ним добивается умерший — «сатанинская сила», — и категорически отказался от всяких контактов. Розенкрейцеры попытались исправить ситуацию, прислав через год под видом купечества других людей, но параллельно с этим на имя Московского Патриарха Варфоломея из европейских католических кругов пришло «доброжелательное» сообщение о том, что это те же самые люди, и встреча с ними царя Михаила угрожает последнему гибелью.
«Благожелатели» церковного раскола
В дальнейшем блокировка розенкрейцеров успешно продолжалась и при царе Алексее Михайловиче. Более того, к тому времени установилась уже довольно крепкая связь между некоторой частью российских церковников (куда входил будущий Патриарх-раскольник Никон) и неизвестными до сих пор католическими кругами на Западе, активно советовавшими что-то московским друзьям. Вряд ли дело ограничивалось одними советами, однако доказать сейчас, что в ход были пущены деньги, практически невозможно. Тем не менее, именно через этот канал в Россию забрасывались идеи о необходимости реформирования церкви, повлекшие за собой тот ужасный раскол, который нанес непоправимый ущерб религиозным основаниям общества. Идеи шли дальше: нам предлагалось создать ватиканскую государственно-политическую модель во главе с православным Римским папою Никоном.
Не вышло. «Тишайший царь» Алексей Михайлович, почувствовав намек на перераспределение власти, показал вдруг такие клыки, каких от него совсем не ждали. Никон был пострижен в монахи и сослан. А чтобы не ожидать от него больше сюрпризов, он по дороге в ссылку умер. Так-то оно спокойнее.
Кто помогал «прорубить окно в Европу»
Розенкрейцерам удалось прорваться лишь к молодому Петру I, который в буйной своей молодости церковников к себе не допускал и сам охотно ездил в Немецкую Слободу.
