Листая страшные страницы - Алекс Норк

В середине 90-х годов в Москве появились многим известные книги Григория Климова: «Протоколы советских мудрецов», «Красная каббала» и еще что-то. Книги по своему содержанию очень своеобразные и на вкус некоторой части публики не очень серьезные. Тем не менее, не только популярность этих книг, но и предстоящая тема нашего разговора заставляет на них остановиться.

Суть утверждений Климова, если коротко, состоит в следующем.

При Иосифе Сталине существовало тайное управление в НКВД, изучавшее оккультизм, магию, а более всего — всякую чертовщину. Но не с точки зрения научной или исторической критики этих бессмысленных (в понятиях марксизма) попыток выйти за пределы реальности, а подходя к ним именно как к явлениям самой реальности.

По Климову, который часто ссылается (иногда точно, иногда не очень) на мнения западноевропейских специалистов, в том числе деятелей римско-католической церкви, часть человечества попросту охвачена дьявольской силой в натуральном ее выражении. И если не при прямом понимании соответствующими людьми своей дьявольской принадлежности, то при, по крайней мере, ощущении к ней сопричастности.

Трудно утверждать, является ли Климов зоологическим антисемитом, то есть человеком, не любящим евреев на физиологическом уровне (как некоторые, например, не любят и никогда не заведут у себя дома кошку). Однако главными носителями дьявольского сосредоточия у него оказались именно евреи. Аргументация, помимо того, чего мы еще коснемся, состоит в процентном указании состоявших в ЧК людей этой национальности. Следовательно, заключает Климов, патологическая, в принципе не человеческая жестокость — их природная черта.

Вывод подобного рода можно с разных сторон оспорить, однако мы укажем лишь общее направление для возражений.

Процент действительно был велик. Но после разгона в 1918 г. Учредительного собрания, русская интеллигенция и многочисленная партия эсеров стали оппозицией новой власти, и среди грамотных людей (остро тогда для аппаратной системы необходимых) оказалось большое число евреев. Людей, которые не имели до 17-го года ни прав на свободный выбор профессии (ограничение на поступление в университеты), ни прав свободного передвижения (черта оседлости). И гнали они, боясь возврата к прошлому, поэтому революцию дальше. Здесь дело не в количестве евреев, участвовавших в самой революции, а в том, сколько их оказалось наверху из-за освободившихся вакансий.