— А ты заслужила вот это! — проскрипел Ксавье и в ту же секунду впился в ее губы так, как будто хотел высосать всю волю, все ее сопротивление. Он рывком завел руки ей за спину и стиснул запястья одной рукой, другой быстро выдернул гребень из волос и тянул за распустившиеся локоны, пока голова ее не откинулась назад.
Зажатая как в тисках, она со стыдом и смятением чувствовала, что это его наказание каким-то образом зажгло непреодолимое физическое влечение между ними. Эта черная куртка из мягкой кожи и вчерашний дорогой костюм — лишь маскировка, прикрывающая неистовый, дикарский темперамент этого человека — истинного потомка своих мстительных корсиканских предков.
Неожиданно его губы стали мягче, затем он медленно отвел свое лицо.
— Ты все поняла, Луиза? Или мне повторить свое наказание? — вкрадчиво спросил он и рассмеялся, увидев ее растерянность и страх.
Обратный путь в Аяччо был сплошным кошмаром!
Кипела от ярости — было не самым сильным определением для того, что ощущала Луиза, пока черный «феррари» мчался в город, где родился Наполеон.
Перебирая в уме дела из своей практики, она вспомнила немало сложных проектов, где требовалось настоящее дипломатическое искусство. Ей не раз удавалось добиваться, казалось, невозможного, и, в конце концов, сделка устраивала все заинтересованные стороны. А теперь ее отстранили от проведения переговоров! Что же заставило его действовать таким странным образом?
Атмосфера в автомобиле была настолько напряженной, так действовала на нервы, что моментами было трудно дышать. Длинные смуглые пальцы Ксавье вцепились в руль, в каком-то остервенении он гнал машину по крутым горным дорогам.
— Бога ради, умоляю! — ахнула она, когда он чуть не столкнулся с грузовиком на крутом повороте. — Зачем так гнать, почему ты не сбавишь скорость?
— Ты будешь учить меня, как управлять машиной? — Руки, лежавшие на руле, побелели от ярости и напряжения.
— Мне безразлично. Это твое дело. Мне бы только хотелось доехать до гостиницы! — сердито огрызнулась она.
— Ну и наглость! — прорычал он. — Будь так любезна, помолчи. С меня хватит на сегодня дерзостей!
— Правда? — с самой любезной улыбкой осведомилась Луиза. Почему-то ей было приятно, что Ксавье потерял самообладание. Его откровенная злость и раздражение действовали успокаивающе на ее встревоженную душу.
В сущности, она совершенно не боялась. Какую бы сильную неприязнь ни вызывала эта гневная, напряженная фигура, он, несомненно, превосходный водитель. Именно поэтому она без всяких угрызений совести решила еще поддразнить его.
