— Злокачественные клетки есть? — спросила она, когда я пришёл домой.
— Они сами точно не знают, — сказал я. — В одном анализе есть, а в другом — нет.
Собственно, так оно и было. Единственное, что я утаил — это само слово: лимфосаркома. И даже не утаил. Мама не спрашивала, о каких именно злокачественных клетках идёт речь, а я не уточнял.
Врач посмотрела в направление ещё раз и сказала:
— Да. Тут так написано.
— Ладно, — сказала мама. — Нужно же мне от чего-то умирать.
До Нового года маме провели три курса. И сначала химия вроде бы помогла. У неё не только лимфоузлы стали нормальной величины, но и все родинки с лица исчезли. А их к старости появилось много. В следующий раз я должен был отвезти её на Космическую девятого. А до того времени ей дали от лечения отдых.
Мама сама накрыла новогодний стол.
— Для кого третий прибор? — спросил я.
— Для Эли, — сказала мама.
— Эля не приедет, — сказал я. — Если она уйдёт в новогоднюю ночь, её сын этого не поймёт.
— Хорошо, — мама убрала третий прибор в шкаф, — посидим вдвоём. Посмотрим телевизор.
Я выпил. Закусил. Мама тоже что-то ради праздника съела.
Звонил Колючий и желал, чтобы мама в новом году выздоровела.
Звонили и другие. Желали все одного и того же, все — несбыточного.
А после звонка Эли я ушёл спать. Мама тоже легла. Такая у нас, значит, получилась весёлая встреча Нового, 2002-го года от Рождества Христова.
И наступило третье января этого года.
Я ушёл из дому. Ненадолго. Я хотел только поздравить свою знакомую — мы вместе работали. У неё родились две внучки. От неё я сразу позвонил домой. Телефон не отвечал. Я позвонил ещё. Опять много длинных гудков. Наконец мама ответила.
— У тебя всё в порядке? — спросил я.
— Да, — сказала мама. — Только я упала. Но ты не торопись. Ничего страшного.
Я подумал и сказал:
— Хорошо, пойди в мою комнату и возьми трубку радиотелефона, положи её рядом с собой. Я буду позванивать.
— Не знаю, — сказала мама. — Встать с пола я не могу и доползти, наверно, не смогу. Далеко. Я и так еле добралась из ванной.
Тут мне стало понятно, что дело плохо. И я побежал ловить такси.
Мама лежала в своей комнате на ковре, свернувшись у кресла. На кресле стоял телефон. Трубка, натянув шнур, лежала на полу.
Я поднял маму и понёс к дивану.
— Осторожно ногу, — сказала она. — Бедро.
— Ты сломала шейку бедра? — спросил я.
— Нет, — сказала она. — Я себя ощупала. Нога цела. Просто сильный ушиб.
— Ты уверена?
— Уверена.
Позже она рассказала, что, заперев за мной дверь, пошла в ванную, споткнулась о коврик и упала.
