Да, я так говорил, но очень было похоже, что кто-то ведёт маму к могиле упрямо, прямой дорогой. А кто ещё может туда вести?
Началось всё безобидно.
— Что-то мне глотать больно, — сказала мама.
— Выпей чего-нибудь, — сказал я. — Или пополощи горло.
Она заваривала траву, пила чай с лимоном. И вроде горло болело меньше. С чего вдруг оно заболело у неё посреди тёплой весны, никто не задумался.
В начале лета у мамы вздулись лимфоузлы. И она забеспокоилась. Потом они исчезли. Она успокоилась. Потом снова вздулись. И она, видно, заподозрила нехорошее. Зачем-то же она поехала на Космическую.
Там врачиха — злая от безмужья тридцатилетняя баба — заглянула ей в рот и сказала открытым текстом:
— У вас рак миндалины. Это как минимум.
Оттолкнув её, мама вышла из кабинета. Она была в своё время хорошим врачом и понимала, что это такое. Но или не поверила хамоватой врачихе, или решила проверить диагноз. Поставлен-то он был на глаз. Врачиха даже анализ крови не посмотрела, который был у мамы с собой. И мама пошла в девятку. Там работал её старый знакомый. Она говорила:
— Лапшин — очень хороший лор. Я ему верю.
Очень хороший лор сказал:
— Чушь, нет здесь ничего подобного, — и лечил маму больше двух месяцев.
Она уверяла меня, что ей становится лучше. Но потом этот очень хороший лор сказал, что всё идёт очень хорошо, тем не менее онкологу показаться стоит. Он дал маме направление к кандидату меднаук, заведующему поликлиникой онкоцентра. Он даже позвонил ему как коллега коллеге.
К кандидату я пошёл тоже. Сунул ему вместо «здрасьте» полсотни. Кандидат положил деньги в специальный ящик и назначил обследование. УЗИ нужно было ждать три недели.
Кроме того, он отвёл маму всё к той же злой тётке, и она подняла страшный крик:
— Я же сказала вам, что у вас рак. Где вы шлялись больше двух месяцев?
Она посмотрела маме в рот и снова завопила:
— Это преступление! Летом всё было поправимо…
Мама встала с кресла и сказала заведующему кандидату:
— Я к этой хулиганке больше не пойду. Есть у вас другой лор?
— Другого лора у нас нет, — сказал заведующий кандидат. — Но вы успокойтесь, она прекрасный диагност.
Маме от этого было не легче. Пожалуй, наоборот.
Обследование тянулось ещё месяца полтора и всё подтвердило. Маму положили в отделение химиотерапии. Лечащий врач сказала:
— Лимфосаркома в вашем возрасте часто поддаётся лечению.
— А у меня лимфосаркома? — сказала мама и посмотрела на меня. Результаты биопсии из лаборатории забирал я.
