Как бы то ни было, мы получили приказ идти в
Лорьян, что и выполнили, пересекая Бискайский за-
[- 77 -]
лив на поверхности днем и спускаясь под воду ночью.
Лица прояснились. Каждый в нетерпении ждал
почту. Наконец мы сможем написать домой. Там
никто не знал, живы мы или нет, потому что военно-морской
штаб сообщал только (если лодка опаздывала
на шесть месяцев), что мы пропали.
Помимо прочего, мы получили воздушное прикрытие.
«Мессершмитты» летали вокруг нас, и мы
чувствовали, что теперь с нами уже не может ничего
случиться. Прекрасно чувствовать себя хотя бы в относительной
безопасности. Мы вошли в док с белыми
вымпелами, показывающими количество уничтоженного
тоннажа. При потоплении военного корабля
мы вывесили бы красные флажки. Наш род войск
уже приобретал собственные традиции и ритуал. Мы
надели чистую одежду. Не надо говорить о сером цвете
формы: корабль - серый, и мы тоже серые. Несколько
офицеров с базы стояли на пирсе. Играл оркестр.
И - неужели глаза сыграли с нами злую
шутку? Могли ли мы им поверить? На пирсе находились
девушки, настоящие живые девушки-шифровальщицы!
От такого приема сердца наши запрыгали
от радости.
Командир отдал рапорт флагману" и после обмена
приветствиями нас отпустили. Девушки преподнесли
нам фрукты и пиво. Хорошее пиво. Даже
слишком. Если мы и в самом деле не опьянели, то
были все-таки слегка под хмельком? так долго не
получая старый добрый ячменный напиток. Потом
мы просто набросились на почту. Это действительно
был чудесный момент, когда мы получали письма из
дома. И не только это. Мы нашли всю нашу одежду,
присланную из дома и хранящуюся в порядке. Это
было очень приятно, потому что едва ли мы могли
бы сойти на берег в нашем пропахшем маслом об-
[- 78 -]
мундировании. Нам ведь хотелось пойти на танцы и
вообще насладиться всеми прелестями жизни. Последние
недели были слишком мрачными.
На второй день после возвращения на борту была
устроена вечеринка, на которую пришли все от командира
до самого младшего рядового, нашего Мозеса.
Все различия в рангах забылись, мы пели, пили,
смеялись, даже некоторое излишество в напитках не
было дурно истолковано. Прошел знаменитый «пивной
доклад». Мы, гардемарины, получили шутливую
встрепку, и получили справедливо. Это был наш первый
поход, и мы наделали много ошибок. Один, например,
стоя на вахте, принял чайку за самолет, а
когда объявили тревогу, другой положил сигарету на
палубу, вместо того чтобы сбросить в море. Забавные
вирши складывались по каждому случаю. Шутники
не щадили и офицеров, включая командира.
