Он пришел в офис на улице Монмаус-стрит, еще когда там никого не было, и обнаружил, что все безукоризненно. Свежесрезанные цветы стояли в вазе, которая раньше находились в его доме. Донна, должно быть, отдала ее Калвиндеру. Они, наверное, трахались, другого объяснения не было. Как она могла? Калвиндер был просто мешком свиного сала, но Донна всегда испытывала тягу к мужчинам плотного сложения. Она просто торчала от рекламы мужского нижнего белья, на которой были изображены мужчины с четко обозначившимися бурдюками.
Майлз запустил главный компьютер, приободренный звонкой песней раскручивавшихся высокоскоростных дисков. Он загрузил программу банкомата, и на экране появилось лицо. Лицо поморгало, затем обвело глазами комнату, остановившись, в конце концов, взглядом на Майлзе. Лицо улыбнулось.
– Здравствуйте, мистер Моррис, – сказало оно с довольно убедительным английским акцентом.
Это был жутковатый момент даже для Майлза. Он знал, что крошечная камера, установленная в верхней части монитора, засекла его местоположение и послала сигнал движку программы, контролирующему положение лица. Затем «реагировали» глаза, которые будто бы сканировали комнату до тех пор, пока не останавливались точно на том месте, где стоял человек. Затем программа быстро пролистала десятки тысяч лиц, хранимых в базе данных компьютера, и нашла фотографию Майлза. Весь комплекс сложных вычислений и связанных с ними действий занимал менее секунды.
Похоже было, что все работает должным образом. Синхронизация губ четко совпадала со звуком. Калвиндер, должно быть, поработал над этим изрядно. Майлз ощутил угрызения совести за то, что обвинил того в романе с Донной.
– Сюда, господин Накасоми, – сказал Калвиндер, входя в холл офиса. Их прибытие заставило Майлза ощутить еще одно чувство, на этот раз – удовольствие. Все это время они были вынуждены сидеть в машине, глупо теряя время в пробках. Он впервые видел посторонних людей в их студии, которая была не то чтобы огромной, но довольно приличных размеров. Сквозь высокие окна потоки солнечного света лились на заново уложенный деревянный пол, большая софа стояла в углу комнаты, рядом с ней в кадке возвышалось переросшее экзотическое дерево. Донна принесла его сюда в безвозмездный дар, чтобы придать их новому месту работы более обжитой вид.
Трое японцев вошли в студию в сопровождении высокого европейца. Такое чувство, что они заполнили все свободное место, их костюмы сделали атмосферу мрачней. Для Майлза это было сродни тому, что ощущает ребенок, когда взрослые заглядывают к нему в спальню. Ему не нравилось их присутствие.
