Вожак вскрыл швы на брюках, полностью обнажая Лесс, чуть потревожил ее, раздеваясь сам. Варн недовольно рыкнула, неосознанно выпустила коготки, придерживая добычу. Бэфросиаст нежно убрал ее руку, чтоб четыре малиновые капли, что благодаря ногтям Варн появились на его груди, не превратились в ручьи. И приподнялся вверх, на взлете насаживая Лесс на себя. Та вздрогнула, уставилась на Бэф еще пустыми, черными зрачками и выпустила ноготь с нектаром от странного чувства, что стало заполнять ее, сметая естественную жажду. Желание насытиться еще было, но уже иное.
Бэф взмыл вверх, под свод залы, закружил, придерживая Лесс крепко и нежно, вглядываясь в ее лицо. Она же смотрела на фрагменты фресок так близко от нее, что можно дотронуться, и чувствовала, как ею овладевает безграничное чувство свободы. Восторг, что сопровождает сильные чувства, исторг счастливый крик из ее горла. Бэф засмеялся в ответ.
Варны, чтоб не мешать вожаку, переместились в другой зал. Последней ушла Ойко. Она долго стояла у выхода, еще надеясь на что-то. Но видела полные блаженства лица, слышала счастливые крики. Песня любви Варн громкоголоса и чарующа, прекрасна и чиста. Но именно этим и была неприятна Ойко, резала ее слух, сдавливала грудь и горло.
Она выплыла из залы, но к сородичам не присоединилась, ушла в ночь, желая обдумать свои дальнейшие шаги, составить план по избавлению от Лесс и возвращению Бэф. Нет, сдаваться и оставлять все без внимания она не собиралась. Пятьдесят лет она была подругой вожака и не собиралась сдавать свои позиции молодой нахалке. Есть много способов избавиться от соперницы. Она испробует все, даже тот, что лишил Саст жизни.
Впрочем, не стоит торопиться. Возможно, увлечение Бэфросиаста столь же мимолетно, как жизнь человечков - миг, и памяти не осталось.
Они лежали на столе и улыбались друг другу. Бэф укрыл тело любимой своим и гладил губы Варн, перебирал волосы. Она любовалась мужчиной и чувствовала себя странно, совсем иначе, чем всегда. Ей казалось - они одни на много тысяч километров снежных барханов, горных хребтов, сырых, холодных островков скал. Но все это было не минусом - плюсом. И ветер что злился на двух болванов, застрявших в его обители, был не страшен своим обжигающим дыханием, и снег, что лежал вокруг, казался теплым пледом. А прошлое и будущее сосредоточились в двух сердцах, стучащих в унисон, слившихся в настоящем, и в нем оставшихся, несмотря на пропасть различий меж собой.
