Бэф резко схватил Ойко за шею и прижал к стене:
-- Ты слишком много спрашиваешь! - грянул в лицо. Мебель в зале чуть дрогнула от его голоса. Варн покаянно опустила взгляд:
-- Прости, прости, это ревность.
Бэф отпустил подругу и отвернулся, потеряв к ней интерес. Для него она вышла из замка, уехала навсегда лет триста назад.
Ойко проплыла к выходу, но прежде, чем выйти, обернулась и прошептала ему в спину:
-- Ты все равно вернешься ко мне. Ты всегда возвращался. Так устроен мир - молодые гибнут. У них мало шансов выжить, а у нас, фактически, ни одного - умереть...
Бэф не пошевелился, и она, так и не понимая, услышал ли он ее, вышла.
Бэфросиаст посмотрел на звездочку - Саст... Гибкая, стройная, озорная. Приятное времяпровождение.
Мойн? Мойн...Да-да, что-то было, но когда, что - и не вспомнить. Кайсат?... Ах, да, клан Моугри. Было, было...
Прошло и словно не бывало. И разве с Лесс будет иначе, по-другому?
Лесс другая.
Она сидела на карнизе и с любопытством смотрела на конвульсии человечков, что бились внизу, на детской площадке в экстазе от орущего в диссонанс с гитарой голоса.
Рядом приземлился Урва, проследил за ее взглядом и спросил:
-- Хочешь к ним?
-- Я сыта.
-- Не для пищи, для веселья. Познакомишься с людьми ближе. Поверь мне - они настолько забавны, что стоят того, чтоб спуститься на землю.
Последнее Лесс не понравилось, и она невольно поморщилась: стоит ли себя утруждать, если голод не мучает? А наблюдать можно и отсюда.
-- Я серьезно. Незабываемые впечатления, -- заверил Урва, качнувшись к ней с видом змея-искусителя. Лесс, наконец, оторвала взгляд от компании человечков и уставилась на брата, заинтересовавшись словом - незабываемое.
-- Такое бывает?
-- Бывает.
-- И долго буду помнить?
-- Надеюсь, -- пожал тот плечами.
-- Пошли, -- кивнула без раздумий и ринулась вниз.
-- Э-э! Стой! - только и успел крикнуть Урва. Но разве остановишь молодую Варн, которая знакомится с миром и ведает не больше детеныша? Сам виноват - замешкался. А вообще молодая послушна. Сказали - стой! Стоит. Сказали - иди - идет. Сказали - вниз головой в мостовую - ага. Все на уровне инстинктов, зыбкой памяти тела, уже остывшего и отжившего, но только еще рожденного. Но оно не осознает своего рождения, как и не помнит смерти. Так всегда и везде - жизнь приходит через смерть, и материя оплачивает цену души. Детство - любознательно, юность - тороплива, зрелость молчалива и размеренна. Но доживет ли эта Варн до зрелости - огромный знак вопроса, учитывая неординарность ее рождения, которое и сказывается на ней столь плачевным образом.
