Маленькая больница наполнилась шумом, гамом, ревом детей. Ребята постарше выглядели испуганными, а взрослые о чем-то оживленно переговаривались. Оуэн так и не понял, о чем они толковали, потому что спор шел на русском языке. Оуэн покачал головой, удивившись тому, как эта орава сумела прорваться через приемный покой.
Отыскав взглядом Надю и ее мать, он бросился к ним, обнял любимую. Слезы бежали из ее глаз, она даже не пыталась их вытирать.
— Ну чего ты плачешь? Я же сказал, все будет в порядке. — Он посмотрел на Милоша. — Чтобы разбить его голову, потребуется не одна стальная балка.
Надя подняла взор на отца, накрытого одеялом. К нему уже прижалась жена и что-то шептала по-русски. Милош выглядел хоть и побледневшим, но достаточно бодрым.
— Если у него все хорошо, то почему бы не забрать его домой?
— Ушиб был очень сильным, поэтому врачи рекомендуют Милошу остаться здесь на ночь.
Он постарался вывести Надю на свободное место.
— Смотри, — сказал он, — как они шумят. И почему все явились сюда?
— Они пришли посочувствовать отцу.
Надя улыбнулась Милошу, у изголовья которого склонилась Оленка.
— А ты знаешь, сколько посетителей могут одновременно находиться в палате?
— Откуда мне знать? — Надя оглядела палату. Переполох в ней поутих, когда женщины заметили, что Милош не собирается предстать перед Всевышним. Да и мужчины прекратили спор. Только Либерти попискивала в своем одеяльце. — Я только раз была в госпитале, да и то затем, чтобы сказать последнее прости дедушке. — Надя поежилась и прижалась к Оуэну. — Он тогда умер, так и не проснувшись.
— Сожалею, любовь моя.
Он крепче обнял ее и поцеловал в лоб. Ему следовало внимательнее отнестись к словам Нади, сказанным в тот вечер, когда родилась Либерти. Но что это могло изменить? Милошу требовалась неотложная помощь, а кто, кроме врачей, мог оказать ее?
— Твой отец получил травму, Надя, и я сделал все, чтобы облегчить его состояние.
— Знаю, Оуэн. — Она подалась вперед и поцеловала его в щеку. — Спасибо за заботу.
— Он крепкий старый дуб, — засмеялся Оуэн, — и вырастил тебя.
Хоу Картленд, руководитель строительных работ, просунул голову в палату, приветливо помахал рукой Милошу и слегка поклонился шефу, который понял его знак.
— Я скоро вернусь, — сказал Оуэн, целуя Надю и торопясь к выходу.
Надя пробралась к кровати отца и поцеловала его.
— Я еще зайду к тебе, папа. Поправляйся.
Она последовала за Оуэном.
В коридоре стояли он, Хоу Картленд и дядя Юрик, который притиснул к стене какого-то парня. Парень был явно испуган. Мужчины заметили Надю, но не прервали разговор.
