На обратном пути он задал ей несколько сугубо личных вопросов, и она автоматически отвечала на них, все еще пытаясь избавиться от влияния тех последних мгновений на вилле.
— Вы должны простить меня, если вам кажется, что я вторгаюсь в ванту жизнь, — промолвил доктор, — но в данных обстоятельствах мне бы хотелось, чтобы все было выяснено. Вас действительно больше ничего не связывает с вашей страной?
— Нет. — Она, казалось, на мгновение заколебалась. — Ничего, это правда.
— Что вы имеете в виду?
— У меня только дальние родственники. — Лайза печально улыбнулась. — Но они вряд ли идут в расчет, не так ли?
— В Англии — вероятно, — признал он, — но в Испании мы придаем семье довольно большое значение. Семья по-настоящему дорога сердцу каждого испанца. Мы не расстаемся и не теряем связи друг с другом, как это, похоже, происходит у вас. — Он нахмурился, глядя на дорогу перед собой, и, кажется, не одобрял англичан с их обычаями.
Лайза ловила себя на том, что ей интересно, в каких кругах он вращается в Мадриде и можно ли судить по этому худому умному лицу, что он находится в зените своей известности, а она подозревала, что это так и есть. Он не только производил впечатление умного человека, но был богат, что свидетельствовало об успехе.
— В Испании, например, молодая женщина вашего возраста вряд ли искала бы средства к существованию. Кто-нибудь из ее семьи почти наверняка взял бы ее под крылышко, и, вероятно, она бы вышла замуж, а брачный контракт был бы составлен в ее пользу.
— А мы в Англии предпочитаем заключать свои брачные контракты, когда решаем выйти замуж, — решительно ответила она.
Хулио продолжал пристально всматриваться в дорогу, поглощавшую все его внимание. Он только слегка пожал плечами.
— Я ведь просто заметил, что в нашей стране ваше положение было бы более прочным. Однако, — преодолев крутой поворот, продолжил он, — я пытался выяснить, насколько вы свободны в своих решениях и не связывает ли вас с родиной что-нибудь, кроме уз крови, что может заставить вас затосковать по Англии после нескольких недель, проведенных здесь.
— Вы имеете в виду, — она предательски покраснела, хотя он и не смотрел на нее, — не помолвлена ли я?
— У вас нет обручального кольца, но ваше сердце может быть занято! — чуть заметно улыбнулся он, когда она искоса взглянула на него.
— Я — нет, я не… Я хочу сказать, что у меня никого нет!
— Это самое предпочтительное, — произнес он таким тоном, словно с его дороги убрали последнее препятствие. — Вы легче адаптируетесь, если у вас в Англии не осталось никаких сердечных привязанностей и ностальгия не помешает вам выполнять вашу работу. От тех, кого я нанимаю, я требую хорошей работы и сосредоточенности, а также преданности в моих делах. — Он бросил на нее мимолетный взгляд. — Я задаю вам слишком много вопросов, мисс Уоринг? Не забывайте, что это мой единственный ребенок и его я доверяю вам, а вы будете предоставлены самой себе в мое отсутствие!
