Медведев догадывался, точнее, знал, откуда такое сопротивление материала... Знал, что, исчезни с его горизонта Оксана, прокрутись время обратно на несколько дней и пойди он тогда прямиком в Центр, а не шебаршись, как мальчишка, выглядывая Снежную Королеву, и не подстраивай с ней встречу за столиком уличного кафе, все катилось бы сейчас отменно, только успевай погонять и выбрасывать в мусорную корзину скончавшиеся авторучки.... Но что проку корить себя за опрометчивые поступки! Он уже влип, вмазался, делает потуги сыграть новую литературную партию -- написать рассказ или даже повесть на эмиграционном материале, он обманывает себя, что видит в Оксане только героиню, но это же чушь -- он уже разглядел в ней интересную женщину, играет с огнем, и гамбит этой партии уже разыгран, надо либо сдаваться и вставать из-за стола, либо двигать фигуры в миттельшпиле, надеясь не на выигрыш, а на пат. Да, да, надежда только на патовую ситуацию, когда фигуры расположатся таким образом, что ходить станет некуда... А это и будет его спасением, его выигрышем.
Под утро Медведеву снились сны -- цветные, акварельно-прозрачные и тревожные. Держась за руки, они бежали с Настей по редкому лесу, выбежали на залитую солнцем поляну -- он отчетливо видел васильки и ромашки под ногами, потом Настя со смехом упала и оказалась в расстегнутом халатике -- он подсел к ней и стал гладить по голове, она потянула его к себе, освобождаясь от одежды, и вдруг он понял по ее лицу, что она ждала кого-то другого, думала, что бежит с кем-то другим...
Потом он шел по железнодорожным путям, проложенным сквозь колосящуюся рожь, и навстречу ему шла женщина с голубыми глазами, они сближались быстро... Женщина остановилась в нескольких шагах, замер и он, увидев ее выставленную вперед руку с перстнями. "Не подходи!" -- сказала женщина. Она с угрозой повертела головой в платке: "Не подходи!..." На плечо женщины опустилась большая птица с голубыми крыльями и белыми незрячими глазами... Женщина вновь тревожно посигналила рукой: "Нельзя!" -- и исчезла вместе с птицей. На него мчался паровоз, заслоняя небо и истошно гудя... Он прыгнул в сторону и покатился, сминая рожь и ушибаясь локтями...
Глава 5
Медведев проснулся, с трудом разлепил глаза, понял, что рука занемела, и стал трясти ее и баюкать, ощущая, как мелкие противные иголочки отступают и пальцы начинают вяло сжиматься.
Он встал, походил по номеру, потирая руками лицо и зевая, принял душ, побрился и подошел к открытому окну. Картины снов еще тянули душу беспокойством, наводили на неприятные мысли -- как ведет себя Настя, что за мерзкая птица сидела на плече у женщины и на кого эта женщина похожа, но чем дольше Медведев смотрел на веселое, залитое солнцем море, на ясное голубое небо, тем смазаннее становились недавние видения, быстрее уходила тревога.
