– Та-ак… – тянули перепуганные Даниил, Ванечка и Маша, сидящие на красном плюшевом диване в стильной, устроенной амфитеатром студии.
– Как же так получилось-то, что вместо этого на орбите теперь болтается целая свалка металлолома восточно-российского производства?
– Да, в этом есть своя до-до-доля правды, – неестественно растягивая слова, смиренно соглашался неизвестно с чем Даня. – Россия всегда была и остается великой державой, и ошибки у нее тоже великие. Но если такова воля монарха, то нам нечего возразить.
«Как-то неконкретно», – подумал доктор.
– Итак, вы утверждаете, что так называемое «царское правительство» сознательно пошло на создание аварийной ситуации на орбите, – продолжал наступать ведущий, – с целью получить международные страховые компенсации и увеличить удельный вес своего пакета акций?
Вновь крупным планом появилась вытянутая лоснящаяся физиономия Даниила со слипшимися волосами, спадающими ему на глаза.
– Ко-ко-конечно, ведь наш император тоже пишет стихи. В основном про животных. Я помню еще со школьных лет:
В детстве слоник был мне другом,
Я его учил скакать…
Тут его перебили оглушительные крики и свист из зала за кадром: «Долой узурпатора! Долой чудовище!»
– А у меня другой его стишок любимый, – воскликнула Машенька:
Я в лесу гулялася
Испугалася лося…
Испуга…
Испугагá…
Испугала я лося!
– Гений и злодейство, – со вздохом прокомментировал телеведущий. – Как это все знакомо: детский художник Шикельгрубер, поэт Джугашвили, бьющий вазы флорист Ульянов… Что ж, уважаемые телезрители и гости нашей студии, время нашей передачи подошло к концу. Хочу поблагодарить наших заграничных гостей за участие в программе «Во дела!» и пожелать им таких же успехов в космосе. Смотрите нашу передачу через неделю, и мы поговорим с вами о тайне исчезновения крови христианских младенцев из резервуаров детской поликлиники № 3 города Ставрополь. До встречи на Первом канале! Как говорится, пока-пока.
Доктор не мог оторвать взгляда от экрана, когда уже вовсю шла реклама («Вы все еще кипятите? – угрожал дрожащим голоском сухой старичок. – Тогда мы идем к вам!»). Наконец Аркадий Эммануилович отвел перепуганный взгляд, взял кухонное полотенце, отер им лоб и, держась за стол, медленно сел.
– Боже, – сказал он, от ужаса все сильнее и сильнее выпучивая глаза.
Через час Блюмкин ехал в таксомоторе в киевское посольство, а заодно, войдя в Интернет, срочно воскрешал все свои украинские связи. Тридцать лет он просидел тише воды ниже травы, и теперь ему нелегко было разыскать и расположить к себе некогда близких друзей. Во время своих поисков Аркадий Эммануилович с удивлением узнал, что отец Виктор Богдеско тоже так и не вернулся из Молдавии в Кривой Рог, а остался в Зачатьевском монастыре, где подвизался иеромонахом.
