Похититель персиков | страница 7



К концу лета восемнадцатого года в городе вспыхнул брюшной тиф. Небывалая засуха сжигала землю. Раскаленный солнцем город тонул в пыли и миазмах. Скалы, на которых он стоит, даже по ночам дышали жаром, точно стены огромной печи. От наполовину высохшей реки подымался тяжелый запах тины, в старых деревянных домах развелись полчища тараканов. Воду в колонках пускали всего на несколько часов в сутки. У колонок происходили свирепые стычки между женщинами, которые с вечера оставляли там ведра и всевозможную посуду, чтобы установить хоть какое-то подобие порядка. Город замер, оцепенел под бледно-голубым пыльным небом. К полудню его целиком заволакивало знойным маревом, сквозь которое прорывался лишь погребальный звон пяти городских церквей. Лавки отпирались на несколько часов. Люди перестали здороваться за руку, пили только кипяченую воду, мыли руки карболкой. Многие перебирались за город, на виноградники. Никто уже не думал о скором, никому не ведомом исходе войны, о голоде, о своих близких на фронте. Эпидемия принимала все более устрашающие размеры, а в лагере военнопленных были случаи холеры, занесенной пленными солдатами колониальных войск.

Тогда-то полковник и укрылся с женой здесь, на винограднике, в старом каменном домишке.

Военная подвода доставила багаж — огромную деревянную кровать, тюфяки, несколько стульев, кухонный стол, одеяла. В доме, холодном, как погреб, была всего одна комната, выбеленная известью, со шкафами и нишами в стенах. Толстая дубовая дверь, источенная червями, запиравшаяся деревянным засовом и огромным замком, вела прямо в комнату. Дневной свет проникал сюда сквозь два окна со ставнями и железными перекладинами без стекол.

С грехом пополам супруги устроились на житье. В доме убийственная жара не так ощущалась. Обедали и ужинали на крытой галерее, в тени старого ореха, на который по ночам любил садиться филин.

Денщик выполол вокруг дома бурьян, скосил траву, а возле старого абрикосового дерева, каждый год приносившего обильный урожай, поставил скамью и сложил печку.

Одна бедная женщина из Варуши по имени Мариола каждое утро приходила стряпать, а в полдень, несмотря на жару, уходила домой.

В паническом страхе перед эпидемией полковник запрещал посторонним переступать порог своего жилища. Служанка готовила в саду. Прежде чем взяться за работу, она надевала старое платье полковницы, а свою одежду вешала на ветку айвы возле печки. Что касается денщика, то он безропотно ночевал под открытым небом.