— Я знаю, кто ваш муж. Комендант города.
— От кого вы узнали?
— Узнал. Спросил конвойных в лагере… Вы его жена. Почему вы это скрываете?
В смущении она не сразу ответила:
— Потому что он очень суров с пленными…
— Зато вы такая добрая!
— Вам нужно быть очень осторожным, когда вы приходите сюда, — заметила она. — Я не всегда одна.
— Я знаю. У вас денщик и прислуга.
— Откуда вы знаете?
— Подсматривал.
Она рассмеялась. Он глядел на нее серьезно, с видом обиженного ребенка.
— Я приходил на другой день после того, как вы поймали меня в винограднике, но вы были не одни. Тогда-то я и увидел денщика. Он сидел на скамейке и стругал палку.
— Вы подвергаете себя большой опасности, — сказала она, уже немного успокоенная разговором. — Не хотите ли закусить?
— Не откажусь, если предложите.
Она вернулась в дом со счастливым выражением лица, избавившись от волнения и неловкости. Отрезала ломоть хлеба, взяла кусок брынзы и завернула все в газету. Денщик должен был скоро вернуться, и следовало предупредить пленного, что ему пора уходить.
«Милый юноша», — подумала она, вспомнив его обиженный взгляд.
Она подала ему сверток и предупредила, что денщик может вернуться с минуты на минуту. Он попрощался и быстро зашагал по тропинке, которая тянулась вдоль виноградника.
Элисавета проводила его взглядом до самой ограды. Оттуда он помахал ей на прощание рукой, и она тоже махнула в ответ. Он перепрыгнул через ограду и исчез, и тут она вдруг ощутила, как одинока. Вернулась в дом, бросилась ничком на свою огромную кровать и долго лежала не шевелясь. В голове не было ни единой мысли, и отчего-то щемило сердце. Оно словно заполнило собой все ее тело, и она ощущала его теперь с какой-то странной силой. Перед нею стоял образ пленного. Он настойчиво смотрел на нее своими темными глазами, которые так волновали ее.
«Может быть, не придет больше, — подумала она, и эта мысль вывела ее из оцепенения. Она испугала и вместе с тем успокоила ее. Пленный знает, чья она жена. Неужели у него хватит смелости снова прийти? — Тем лучше, тем лучше, — твердила она про себя. — Я сегодня обезумела. Это все от погоды… От этого душного ветра…»
Но она знала, что он снова придет, и это наполняло ее радостной тревогой.
Элисавета очнулась, заслышав лошадиный топот, и поднялась с кровати. На пороге стоял денщик.
— Ну что тебе? — сердито спросила она.
— Если вам угодно свежей воды, я налью.
У нее шевельнулась мысль, уж не встретился ли ему пленный с сапогами. Солдат смотрел на нее подозрительно и, как ей показалось, с легким презрением. Потом его тощая физиономия исчезла за дверью, и было слышно, как он покрикивает на старую клячу, послушно стоявшую перед домом с полными мехами воды на спине.
