Вы у него спрашиваете ягненка, а он наверняка подсунет вам баранину.
Глория улыбается, потом нервно хихикает.
— Вы хотите телятины, а он норовит всучить мясо взрослой коровы. Конечно, туши он разделывать умеет, тут ничего не скажешь, вот только скотину зачем-то пожилую берет.
Глория начинает беззвучно смеяться; эти короткие неслышные всхлипы одолевают ее все сильнее, бурлят в горле, вздымаются, доходят до критической черты и, наконец, вырываются наружу под изумленным взглядом моряка. Теперь Глория хохочет во весь голос, не в силах остановиться. Ален пробует успокоить ее, но она только безнадежно машет рукой, приказывая ему оставить ее в покое.
— Прекрати! — выдыхает она между двумя приступами смеха, — замолчи, ради бога. Хватит, уходи!
Крайне смущенный этим «тыканьем», моряк умолкает, испытующе гладит на нее и наконец решает удалиться. Выйдя, он еще какое-то время нерешительно топчется за дверью. Он и раньше подозревал, что она слегка не в себе. Но чтоб до такой степени!..
Ален шагает по дороге к своему домику, стоящему невдалеке. Выйдя от Глории в полном смятении, он не заметил серо-голубого серебристого «вольво-306», припаркованного на улице за воротами. Крыша машины усеяна капельками измороси, окна сплошь запотели, и потому кажется, будто в машине никого нет. Тем не менее внутри, запасшись бутылками воды «Vittel», блоком «Pall Mall» и радиотелефоном, кое-кто сидит.
Радиотелефон хоть и потрескивает, но действует вполне исправно.
— Говорит Боккара, — произносит голос. — Слышите меня?
— Да, — откликается Жув. — Быстро ты справился. Скажи, а ты уверен, что это она? Да? Ну ладно, завтра обрадую своего клиента. А ты пока сиди там и жди моих указаний. Что? Ну, я отлично знаю, что холодно. Возьми да оденься потеплее!
Рассвет занялся только к девяти утра. Ничего удивительного — континентальный климат! Назначив Персоннета встречу (на двенадцать дня в офисе), Жув надел пальто с намерением сесть в метро и пересечь город по диагонали, с юго-запада на северо-восток. Он вышел на станции «Боцари» и, поднявшись наверх, зашагал по широкой тихой улице провинциального вида, обсаженной платанами, застроенной притаившимися в садах особнячками, не очень оживленной и не очень торговой: по дороге к местному полицейскому участку Жув увидел всего лишь скромную парикмахерскую, безлюдную аптеку, начальную школу, несколько офисов благотворительных организаций и другие учреждения — все как одно государственные.
