— Не верю! — гремел майор. — Жена была с тобой?
— Нет, что вы! Старуха Зойке теткой доводится. Она даже не знала, что я к Серебряковой ходил.
Как показалось майору, Шиляева он "расколол" и теперь с ним особых хлопот при установлении истины не возникнет, поэтому, отпуская вожжи, перешел на более миролюбивый тон.
— Расскажи, как в дом попал, что взял.
— Гвоздодером двери сломал, да вошел, — глядя куда-то в пол, забубнил Шиляев. — Старуха спала, расположение комнат я знал, был в доме как-то раз. Прошел в дальнюю комнату, взял иконы, а когда возвращался, наткнулся на старуху. Ну, и ударил ее пару раз…
— Ничего себе, пару раз! — искренне возмутился Шатохин. — Ты же ее изуродовал. Избивал так, чтобы убить. Это просто счастье, что старуха выжила…
На остроносом тонкогубом лице Шиляева возникло отчужденное выражение. Постольку поскольку он упорно молчал, очевидно, не желая продолжать разговор на эту тему, Шатохин задал следующий вопрос:
— Когда бил старуху, сколько икон было у тебя в руках?
— Две.
— А похищено-то три. Где же третья икона была? У подельника?
И этот вопрос проработал с Шиляевым Нечистый. Не моргнув глазом, Сашка заявил:
— Не было никакого подельника. Я вначале думал две иконы взять, а когда старуха сознание потеряла, таиться мне уже нечего было. Я вернулся в комнату и еще одну икону прихватил.
— Как домой добирался?
— Пешком, как же еще.
— Ого! Не далековато?
— Далеко, — вздохнув, согласился Шиляев. — А что делать? Ночь была. Так и шел закоулками больше часа.
— А вот родственники Серебряковой утверждают, будто ночью от ее дома отъехала машина, — заявил Шатохин, внимательно наблюдая за реакцией Шиляева.
— Да вы что, гражданин майор! — разыгрывая удивление, воскликнул Сашка. — Откуда у меня машина?
Хотя Шатохину и показалось, что своим заявлением он привел задержанного в легкое замешательство, о машине он больше решил не упоминать. Пока…
— Ну, а зачем тебе иконы-то понадобились? — тоном, каким хотят вызвать у собеседника доверие, спросил Шатохин.
— Пьяный был в стельку, — прикидываясь, раскаявшимся грешником, признался Шиляев. — И еще выпить хотелось, а не на что. Вот и вспомнил про бабку. Когда мы с женой у нее в гостях были, она про иконы нам рассказывала, будто ценные они. Вот и поперся к ней с пьяных глаз.
Шатохин, делая вид, что всему верит, качал головой.
— И куда же ты дел эти иконы?
— Еле-еле утра дождался, а потом на толкучку понес, да продал каким-то старушкам.
— А ты ничего не путаешь? — усмехнулся Шатохин.
