Клятвы не даст, что сама мне на острове ложе постелет.
Вовсе не так уж лицом я уродлив, как люди болтают;
Давеча в воду я глянул, как на море было затишье, —
Право, бородка на славу, и глаз мой единый не хуже.
Так показалося мне; ну, а что до зубов отраженья,
Блеском затмило оно белоснежные Пароса74 камни.
Только не сглазил бы кто! Но я трижды за пазуху плюнул:
40 Так Котитарис меня научила, старуха знахарка».
С Дафнисом, песню допев, обменялся Дамойт поцелуем;
Давши в подарок свирель, награжден был он флейтой чудесной.
Дафнис-пастух на свирели, на флейте Дамойт начинает.
Тотчас же все их коровы на мягкой траве заплясали.
Кто ж победитель? Никто. Не остался никто побежденным.
Идиллия VII
ПРАЗДНИК ЖАТВЫ
Помню, однажды направил из города путь я к Галенту,75
Вместе с Эвкритом я шел, был Аминт нашим спутником третьим.
Там, в благодарность Део,76 созывали на жатвенный праздник
Всех Фрасидам с Антигеном; их двое — сынов Ликопея,
Отпрысков славной семьи: от Клитии род их ведется
И от Халкона — того, что вызвал источник Бурину,77
Крепко ударив о скалы коленом; теперь близ потока
Вязы промеж тополей разрослись тенистою рощей,
Зеленью пышных вершин соткав густолистые своды.
10 Мы полпути не прошли, и могильная насыпь Брасила78
Даже вдали не виднелась, как добрые Музы послали
Спутника славною нам — одного кидонийского мужа.
Имя Ликида носил он и был козопасом; навряд ли
Кто усомнился бы в этом: глядел он и впрямь козопасом.
Шкурой косматой с козла густошерстого, белого с желтым,
Плечи свои он покрыл, сычугом еще пахнущей крепко.
В плащ был потертый одет, пояском подпоясан плетеным;
Крепкий изогнутый посох из дерева дикой маслины
В правой держал он руке. И спокойно, ко мне обратившись,
20 Молвил с улыбкой в глазах — усмешка чуть морщила губы:
«Ах, Симихид, ну, куда же ты тащишься в знойную пору?
Даже и ящерки спят в этот час, забираясь в терновник.
Жавронки — гости могил — и те в этот час не порхают.
Может, идешь ты к обеду незваный? И к чьей же ты бочке
С прытью такою бежишь? Шагаешь ты поступью бойкой,
Даже и камешки все под твоим сапожком распевают».
Я же ответил: «Ликид мой любезнейший, все говорили
Мне пастухи и жнецы, что чудесной игрой на свирели
Славишься ты между ними; и это мне радует сердце.
30 Все же надеюсь, что мог бы, пожалуй, померяться силой
В пенье с тобой. Дорога лежит нам на жатвенный праздник.
Пышно одетой Деметре друзья мои в жертву приносят
Первых плодов урожай; богатою, щедрою мерой
Им в это лето богиня наполнила хлебом амбары.
