Александрийская поэзия | страница 24

Могут ли с розой сравниться, растущей в садах вдоль ограды?

Также не может вступать в состязание желудь с каштаном:

Первый твердой покрыт скорлупой, а этот — как сладок!

Скоро красотке моей принесу я голубку в подарок;

Я в можжевельник залезу: там голуби часто гнездятся.

Скоро на новенький плащ настригу я мягкую шерстку

С этой вот бурой овцы, и отдам ее сам я Кратиду.

100 Козочки, прочь от маслин отойдите вы! Смирно паситесь

Там, где на склоне холма наклоняются вниз тамариски.

Прочь от дубов убирайтесь живее, Конар и Кинайта!

Там, где пасется Фалар, на лужайке восточной бродите.

Славный подойничек мой кипарисный и кубок не хуже,

Сделал Пракситель его: берегу их для девушки милой.

Псом я владею, на волка похожим, приятелем стада;

Дам его другу в подарок — пусть травит он дикого зверя.

Слушай-ка ты, саранча, перепрыгнуть ты хочешь ограду?

Лоз виноградных не порти; и так они вовсе засохли.

110 Как разозлил козопаса я здорово, гляньте, стрекозы!

Так же, пожалуй, жнецов раздражаете вы своим треском.

Я ненавижу лисиц длиннохвостых, что к лозам Микона

Под вечер тихо крадутся обгладывать спелые гроздья.

Мне ненавистны жуки, что кружатся вкруг сада Филонда;

Гложут созревшие смоквы, и носит их ветер повсюду.

Помнишь, как вздул я тебя? Ты же, зубы со злобой оскалив

Весь извивался червем и за дуб всею силой хватался.

Этого что-то не помню; но то, как тебя, привязавши,

Твой Эвмарид обработал, — вот это я помню отлично.

120 Кто-то уж больно сердит: неужели, Морсон, ты не видишь?

Ты на могилах старух набери ему сциллы цветочков.

Да, я кого-то задел! Это верно, Морсон, — ты заметил?

Живо сорви цикламен,68 что у вод расцветает Галентских.69

Пусть Гимерийский поток70 обратится в молочную реку,

Кратиса струи — в вино, а камыш станет садом плодовым.

Пусть Сибарис обратится в медовую реку, чтоб утром

Девушка вместо воды принесла себе меда ведерко.

Клевером кормятся козы и козьею травкой душистой,

Лазят в фисташковых чащах, лежат меж кустов земляники.

130 Сладкий цветок медуницы в обилии щиплют барашки,

Вкусен и цвет полевой, распустившейся розы пышнее.

Я на Алкиппу сердит; не хотела мне дать поцелуя,

За уши взявши покрепче, когда я ей отдал голубку.

Как Эвмедея люблю я! Свирель ему дал я недавно;

Он же меня наградил поцелуем — и крепким и сладким.

Нет, неповадно, Лакон, с соловьями сражаться сорокам,

Ни с лебедями удодам. Напрасно ты ссоры заводишь!