— Да, могла быть. Многих хороших мужиков погубил зеленый змий, а женщина, словно вдова солдатская, должна мучиться в одиночестве.
— Эй, Любочка! Поди, дорогая, постой возле нас. Ну что, все не решаешься? Смотри, прозеваешь. Такого мужика уведут из-под носа.
— Да кто ж его уведет-то? Он такой упорный, ни на что не клюет.
— Найдется мартышка, вокруг пальца обведет. Будешь тогда локотки кусать.
— Берись, Люба. Ты для него просто находка. Сам спасибо скажет.
— Вы так думаете?
И Люба начала охоту по все правилам, надеясь на счастливый случай да на свою удачу. И случай выпал. Как-то раз она пулей слетела с пятого этажа, увидев в окно Клима со свежей горбушей, свисавшей мокрым хвостом из оберточной бумаги.
Они столкнулись в дверях.
— Не подскажете, как поджарить это великолепие? — спросил он, смущенно улыбаясь.
У нее захолонуло сердце. Вот она, судьба. Смелей, Любаша!
— Нужна мука, соль, масло... — Любочка посмотрела ему прямо в глаза, сердце колотилось, минута решала все. — Знаете, легче сделать, чем рассказывать... — И ухватила рыбину из его рук.
Он молча усмехнулся.
Ах, как она старалась! На блистающей чистотой сковородке в своей уютной кухне она поджарила рыбу, отдельно к ней золотистый лук, положила на тарелочки зелень и молодой картофель. Переоделась. Перевела дух.
Он пришел с бутылкой сухого вина. Они ужинали на безукоризненно белой крахмальной скатерти, пили из ее хрусталя в окружении ухоженных комнатных растений.
Всем хороша Любочка! Что за хозяйка! И куда смотрят мужчины? А что за квартира у нее! Балкон, весь в цветах, точно райский сад. Право же, куда они смотрят, положительные непьющие мужчины?
Они легли на ее крахмальные простыни. Он приласкал ее ладное белое тело, такое податливое, отзывчивое на его мужские нетерпения и порывы.
По задернутым занавескам внизу поняли, что происходит там, на четвертом этаже. Ну наконец-то. Ай да Люба!
...Это был мужчина. Она немного играла в искушенную женщину, подыгрывала, точнее сказать. Пусть, ну пусть ему будет хорошо с нею, ну пусть! Уже за полночь, напившись чаю (рыбка любит воду!), они вновь легли, она совсем осмелела, пусть, ну пусть ему будет хорошо с ней!
Потом разговорились. И тут он вдруг сказал:
— Ты не обидишься на мои слова?
— Какие? — сердечко ее захолонуло.
— Ты никогда не была замужем, как уверяешь.
— Была, — пролепетала она.
— Нет, милая. Ты меры не знаешь, стараешься, не понимая. Ничего, это поправимо, — улыбнулся он.
— Вот и получила! — горьким бабьем воем зашлось ее сердце.
