Три года ты мне снилась - Лина Серебрякова

Летней июньской ночью торговый корабль «Виктор Паноенков» двигался в северо-восточном направлении, в порт приписки после долгого нелегкого плавания. Со времени торжественного спуска на воду в южном городе Николаеве, когда его принял под командование опытный капитан, корабль вновь и вновь возвращался домой с полными трюмами.

Было так и на сей раз. Обычно в это летнее время даже северные моря благосклонны к утомленным долгим плаванием экипажам, не испытывают моряков на крепость, встречают яркой морской синевой, светлыми зорями после коротких ночей, словно приветствуя их возвращение домой, в самый северный порт России.

А вот сегодня море штормило. Небо затянули лохматые грозовые тучи, посверкивающие вспышками молний, и на палубу серой стеной обрушился ливень. Этот дождь сплошной пеленой застилал просветы между острыми пенистыми гребнями волн, ухудшая и без того плохую из-за сильной качки видимость. В такую погоду судно двигается вперед почти вслепую, по стрелкам и огонькам на приборной доске, круглосуточно высвечивающим курс в бушующем море и состояние всех жизненно важных механизмов корабля.

В эту ночь здесь нес вахту Клим Ковалев, старший помощник капитана. Он не ожидал морского ненастья на подходах к родному порту и даже рассчитывал поразмышлять кое о чем в эти последние часы на корабле. Из своих тридцати семи лет он отдал морю почти семнадцать и если не стал капитаном, то лишь по собственному внутреннему убеждению. А сейчас и вовсе подумывал о списании на берег. Именно это ему и хотелось хорошенько обмозговать в белую северную ночь последнего дежурства.

Но какая там белая ночь! Под темными сводами грозовых туч, застилавших горизонт, под проливным, словно осенним, холодным дождем, все внимание приходилось уделять приборам. Флаг на мачте бился родной, российский, а вот грузы в трюмах стояли разные, из дальних и совсем дальних стран.

Несмотря на ненастье, настроение у старпома было хорошее. В дождях и штормах новизны для него никакой, а вот то, что томительные думы последних недель наконец-то привели к окончательному решению, проливало на сердце спокойную уверенность. Итак, после семнадцати лет плавания он уходит с флота. И если жизнь неизвестно почему ставит перед ним странную задачу начать все сначала, он обязан слушать свой внутренний голос, свою душу, а не то, что ему говорят огорченные его выбором друзья, эти крепкие, верные и надежные парни, вместе с которыми пережито так много.