Маринка и Коленька прижались к отцу и о чем-то тихо перешептывались. Со стороны посмотреть — самые обычные проводы. Но это лишь со стороны…
Денщику положено крутиться возле полицаев. На него никто не обращал внимания. Пользуясь этой относительной свободой, Азат сбегал в каморку и принес пять кусочков сахара, завернутых в газету, — весь свой неприкосновенный запас на случай побега! Сахар понадобился бы ему самому, но для Маринки ничего не жалко.
Часам к десяти утра невольников отогнали от родных. На площади под охраной полицаев оказалось ровным счетом девять человек.
В небольшом отдалении от ребят, возле лавки, выстроилось все село.
И вдруг из толпы раздался пронзительный крик:
— Супостаты! Ироды! — проклинала полицаев горбатая бабка.
— Тише, мамаша! — пытался унять ее Верзила.
— Цыц, старая! — прикрикнул Одноглазый. Горбатая бабка не унималась. Она повалилась лицом вниз и стала биться, исступленно клеймя полицаев. Отчаявшейся бабке, наверно, было все равно — что жить, что нет, потому что угоняли ее единственную внучку Дусеньку.
— Уймись, старая, слезами горю не поможешь, — сурово сказал учитель. — Будет и на нашей улице праздник.
Старший полицай так и перекосился от злобы, а Верзила сделал вид, что ничего не слышал.
Бабку будто током ударило: она вздрогнула, встряхнулась, вскочила на ноги, словно молодая, в вытерла слезы.
Маринка и в этот трудный час осталась атаманшей. Сорвав с головы пуховый платок, она укутала им Дусеньку.
Учитель не удержал свою дочь ни словом, ни жестом Он лишь кивнул головой, безмолвно одобряя ее благородный порыв, хотя прекрасно понимал, что Маринке самой теперь нелегко будет в пути… Ведь пронизывающий ветер не щадит никого — ни гордого, ни красивого!
Азат набрался мужества и подошел к Маринке.
— На, возьми, — сказал он. — Хватит тебе хоть на первый случай, — добавил он, отдавая пять кусочков сахара, весь свой НЗ.
— Спасибо.
— Если встретишь мою маму — ее арестовали гестаповцы, — расскажи ей обо мне.
— Где же я ее встречу?
Он неопределенно махнул рукой на запад:
— Она, должно быть, тоже где-то там…
— Прощай, — сказала Маринка и даже попыталась ему улыбнуться.
КАК ПЕРЕХИТРИТЬ ОДНОГЛАЗОГО
Юному денщику этот день казался очень долгим. Ветер, принесший холод, резко изменил направление. На улице потеплело. Но даже южный ветер не порадовал Азата.
Конвоиры, по всей вероятности, задержались в дороге. Поэтому начальник холминской полиции один коротал вечер. Съежившись на постели в своей каморке, Азат слушал, как полицай горланил песню о ямщике и ворочался с боку на бок. Азату не спалось. Все мысли его были с Маринкой и ее друзьями.
