Последний выстрел смерти взором
На небе сумрачном блеснул
И кто на волнах был сором
Пошел ко дну, уснул
И воины, умирая, трепетали.
Они покорно принимали жизни беды (заложники)
Но они знали, что они тали
Грядущей русского победы.
И всадник, кверху взмыл, исчез
Его прочерчен путь к закату
Когда текло, струясь, с небес
На море вечернее злато
Меж тем на
Перед изваяньем — создатель
Когда на отдых шел росам, иней
Молниепутной окруженный цкой,
. . . . . . . . . . . . . . .
По прежнему блистал как зеркало валун
В себе отразив и страхование от кражи
И взоры неги серебряные лун.
Но памятник был пуст
На нем в тот миг стоял никто.
И голос вещий вылетел из уст:
Здесь дело с нечистью свито!
Когда из облаков вдруг тяжко пал,
Копытами ударив звонко в камень,
Тот кто в могиле синей закопал
Того, грозившего руками.
И ропот объял негодующе народ
И памятник вели в участок
Но он не раскрыл свой гордый рот
И в лике скачущего застыл
И оттираясь жирно, в сале
Ему в участке предписали
На площадь оную вернуться
И пребывать на ней и впредь без гривы, дела, куцо.
От конного отобрали медежа расписку,
Отмеченную такой-то частью,
И конь по прежнему склоняет низко
Главу, зияющую пастью.
По прежнему вздымает медь
Памятник зеркальный и блестящий
Ружье не перестает в руках иметь
. . . . . . . . . . . . . . .
Толпа беседует игриво
Взором слабеющим взирает часовой на них
И кто, нибудь подсмеиваясь над гривой,
Советует позвать портних.
И пленному на площади вновь тесно и узко.
Толпа шевелится как зверя мех,
Беседуют по французски
Раздается острый смех.
