Однако выступление прошло спокойно, их – в основном Риэля – слушали внимательно, даже жевать переставали, одобрительно стучали по столу – вместо аплодисментов, накормили прекрасным ужином и щедро расплатились. И все же Риэль поспешил покинуть этот город. Коричневое с золотом носили королевские наместники и их окружение. Власть короля, а точнее этих вот наместников, была столь абсолютной, что даже Гильдия магов почти не имела права голоса. Правда, у короны хватало ума не лезть в дела магов, а маги не вмешивались в королевские проблемы.
Возвращаться Риэль отказался. Объяснил: случается, что надо и неприятности проходить, обошлось же, и на самом деле он свои страхи преувеличил, просто в среде менестрелей любят рассказывать ужастики про «коричневых». Санив – город большой, там попроще, поспокойнее, это в таких вот дырах слово наместника закон…
Санив был действительно большой, чуть более приятный, чуть более чистый, гораздо более зеленый – все улицы были усажены деревьями, кустами, цветами, а кроме того имелись парки, сады и скверы. Риэль нашел приличную гостиницу со всеми удобствами и большой скидкой – при условии выступать четыре раза в неделю, обязательно – в выходные, что заработаешь – твое. Это было и удобно, и разумно, такие «концерты» Риэль воспринимал как репетиции, на них он «обкатывал» новые песни или новое исполнение старых. Жене велено было стать хорошенькой, и она послушно стала. Зеленовато-рыжее платье ей очень шло, только вырез, по мнению Жени был великоват, а вот по мнению Риэля, в самый раз: лишнего не видно, но волю воображению дает.
Они гуляли по зеленым улицам, Риэль вспоминал истории из своего детства, большей частью смешные, показывал дерево, с которого свалился, но зацепился штанами за сук и провисел, жалобно крича, почти час, пока искали лестницу, чтобы его снять, а дома еще попало за испорченные новые штаны. Женя отметила, что за штаны его наказали, а что ребенок мог все кости переломать, мимо матери прошло легко.
– Вот, – сказал он, останавливаясь перед большим магазином. Своего рода универмаг: и одеждой в нем торговали, и обувью, и всякими галантерейными мелочами, и диковинками заморскими, и техническими новинками. – Вывеска та же. Ну что, пойдем? Раз уж решили вернуться в мое детство?
– По-моему, ты просто прислушался ко мне, – проворчала Женя, – а надо было к себе.
– Я прислушивался, – хмуро ответил он. – И ничего не услышал. Все умерло. А я не люблю, когда умирают мои воспоминания. Решай, или мы идем, или нет.
