И было Одиссею просто невмоготу от насильственного безгласия. Он чего угодно ожидал от родного человечества, но только не этого. Он даже к самому страшному был готов. Ну, например, к тому, что всю власть на Земле захватили какие-нибудь ужасные злодеи, которые станут при помощи пыток добывать из него сведения о Понтее, а он им все равно ничего не скажет.
А получилось вон как. И конечно, когда Одиссея, наконец, выпустили из-под контроля сменных координаторов, когда ему позволили самостоятельно прогуляться по учреждению и пообщаться с его обитателями, он предпринял еще несколько попыток поделиться пережитым.
Куда там! От него все просто шарахались. А одна юная рыженькая девушка, чем-то неуловимо похожая на обеих Пенелоп, даже отчитала старика, едва он прошептал ей на ухо: «А вот у нас на…»
— Как вам не стыдно! — воскликнула рыженькая, отшатнувшись, — а еще пожилой человек! Эх, вы! Вас бы надо отправить до конца жизни на перевоспитание в Пояс Астероидов! Ведь я же вам во внучки гожусь! Фу, как мерзко!
Она гневно топнула ножкой и резко повернулась к бедному, съежившемуся Одиссею спиной. Боже, она еще не знала, кого напомнила этому седому, одышливому старикашке! А если бы знала, то, возможно, ее реакция была еще более бурной. Хотя, куда ж еще.
Но все равно, Одиссей испытал к девушке чувство некоторой благодарности. Во всяком случае, от нее первой он узнал о том, что в обществе все еще есть преступники, что есть отработанные способы их перевоспитания.
Это повлияло на его дальнейшую настойчивость, на решимость во что бы то ни стало найти сговорчивого слушателя. Хотя бы одного. В планы бедного возвращенца совсем не входило посещение Пояса Астероидов, а также и прочих экзотических мест.
Но жизнь кончалась, вот беда! И мысль о том, что придется свою одиссею нести в могилу, казалась невыносимой!
Так бедняга решил прибегнуть к старому, проверенному методу. Он сделал самодельную тетрадь в клеенчатом переплете и стал писать мемуары. Само собой — тайком.
Но его тайну раскрыл координатор Касьян. Он был искренне огорчен такой конспирацией.
— Отстаньте от меня! — агрессивно наскакивал на Касьяна припертый к стенке Одиссей, — я автономная личность! Кто вы такие, чтобы навязывать мне вашу дурацкую мораль! С какой стати я должен подчиняться ей! У меня свои принципы! И через двести лет, кто знает, возможно они опять станут самыми высокими!
Касьян лишь разводил руками, что, однако, не означало сдачи позиций.
