Отвернувшись в сторону, я тяжко вздохнул, признавая свое поражение. Объяснять, что мой «обморок» скорее полностью подтвердил мысли Карста, нежели наоборот, я посчитал лишним. Просто по какой-то не совсем понятной мне причине он упорно не хотел говорить мне всей правды. Ладно, сами все поймем. Нам не впервой.
– Забыли, – примирительно махнул я рукой.
– Тогда, значит, все, – поднялся на ноги капрал. – Мы вроде бы все обсудили… или нет?
– Тотальную проверку оставляем до основного лагеря, – вскинул я голову к потолку, перебирая в уме все принятые решения. – Там меня и засветим, причем сделаем это так, чтобы все ослепли от этого света, но это будет потом. Заодно, после тотальной проверки, решим, что делать с Теневыми – говорить им или нет! Если у нас на руках появится Тварь, то точно скажем, а если нет… потом решим.
– Принято, – кинул Карст. – Кстати, мы уходим на рассвете, поэтому советую воспользоваться оставшимся временем и как следует поваляться в воде, чем я сейчас и намерен заняться.
– А как же Лирт? – поднялся я на ноги. – Ему сейчас необходим покой.
– Ничего не поделаешь, – развел руками Карст. – Из-за одного человека мы просто не можем торчать здесь на два, а то и три дня дольше.
Прикинув варианты, я согласно кивнул:
– Значит, пусть он все это время спит.
– Я предупрежу лекарей.
Голова почти пришла в норму, поэтому я собирался практически незамедлительно последовать совету Карста – как только Тирма найду. Бросив на выходе из палатки взгляд в сторону все еще бледного Лирта, я вышел на улицу. Тирм. Посторонний взгляд на беседу с Карстом будет очень кстати, особенно взгляд человека, закончившего Императорскую Академию Знаний.
Первые несколько часов наша сотня шла, казалось, едва передвигая ноги. Народ вокруг выглядел крайне уныло, постоянно вздыхал, и порой вообще создавалось впечатление, что сейчас вот-вот кто-нибудь объявит протест. Мол, хоть убейте, но дальше не пойду. Протеста, конечно, никто так и не объявил, а вскоре все втянулись и наконец вновь стали похожи на солдат. Увидь нас кто в начале марша, никто бы нас за таковых и не принял. Так, крестьяне какие-то, обряженные в доспехи да взявшие в руки оружие.
Будто в противовес унылым лицам людей, погода стояла ясная, без «шквалов» и вполне теплая. Саморегулирующиеся настройки организма подсказывали, что температура не достигает и двадцати градусов, что при ясном ярсе да отсутствии ветра просто благодать несусветная. Вдобавок за последние два дня ущелье трижды попадало под «поток», образовав очень крепкий наст. Если идти колонной, он, конечно, мог и сломаться, поэтому наша сотня довольно прилично растянулась в ширину, но не критично. Зато переход больше напоминал пешую прогулку по каменной мостовой. Тем более в авангарде – на полверсты впереди, – как это принято, на лыжах шел десяток разведки на случай любой неожиданности. Иными словами, несмотря на нашу растянутость, в случае любой угрозы мы всегда успевали собраться в единый «кулак».
