Она была довольна собой. Наконец-то капризная муза снова обратила к ней светлый лик, позволила создать что-то более-менее оптимистичное. А то последние несколько дней, что прошли после ее разрыва с Ричардом, в голове звучали исключительно мрачные мотивы. Она уже начинала гадать, сможет ли снова писать легкую музыку.
И все-таки она, безусловно, переживает творческий подъем. Так, как сейчас, ей не писалось никогда в жизни. И никогда в жизни не пелось.
Не в первый раз за эти дни Флоренс задумалась: кто же пустил по свету поверье, будто нельзя по-настоящему творить, не потеряв девственности? В свете нынешней своей умудренности она приходила к выводу, что суеверие сильно преувеличивает значение простого физиологического акта. Куда правильнее было бы сказать иначе: нельзя по-настоящему творить, пока не переживешь несчастную любовь, которая так часто сопутствует первой физической близости.
После того злополучного разговора она практически не общалась с Ричардом. Они умудрились снять все необходимое в тот же день, обойдясь всего двумя дублями и двумя звуковыми записями. Он подвез ее вечером до дому, братски поцеловал в щеку на прощание — и все. Это произошло в среду. А сегодня была уже суббота.
Флоренс столько раз мысленно прокручивала памятный разговор у качелей, что порой начинала гадать, не поспешила ли с решением, не отвернулась ли бездумно от чудесной возможности. Но всякий раз приходила к одному и тому же выводу: нет, не поспешила. Мужчина, настолько зависящий от своей работы и, соответственно, от общественного мнения, просто не может позволить себе связать жизнь с такой женщиной, как она. Он первый же об этом и пожалеет, причем очень скоро.
Однако сознание собственной правоты отнюдь не радовало. Сидя сейчас в любимом кресле у окна гостиной, Флоренс мучительно раздумывала, под каким бы предлогом увильнуть от сегодняшнего приема у Нила Джонсона.
Она еще не готова была снова встретиться с Ричардом.
Раздумья прервал звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Флоренс не ждала никаких гостей. Сердце в груди, на миг окрыленное безумной надеждой, пропустило удар, а потом забилось как птичка в клетке. Но молодая женщина заставила себя обуздать глупые мечты. Нет, это не Ричард. Это не может быть Ричард.
И точно. Когда Флоренс трясущимися от волнения руками открыла дверь, на пороге стояла Айрин.
— Флоренс, привет!
За эту неделю подругам ни разу не удалось встретиться. Но они довольно часто беседовали по телефону, поэтому Айрин знала, что Флоренс с Ричардом рассталась, но она не упоминала о сегодняшнем празднестве в поместье Джонсона.
