— Мне работу предлагают… в кооперативе.
— В «Погребке», что ли? — спросил Федя и понял, что проговорился.
— Почему в «Погребке»? — слишком уж поспешно отозвалась Наталья. — Не в «Погребке».
— А где?
— Нигде, вечером поговорим.
«Что ж, вечером так вечером». — Федю не особенно расстроил конец разговора с женой. Он был всплеском вчерашней бури, которая может повториться и сегодня, когда Наталья в очередной раз будет выговаривать ему «за квартиру», а крыть будет нечем…
— Федор Степанович, — раздался голос шефа, и тут зазвонил телефон.
— Привет, — сказал Кондратьев, — как дела? Прекрасно… за исключением… Из автомата звонишь?
— Из конторы, — был ответ, который предполагал меньшую откровенность при ведении разговора.
— У вас что-то случилось? Лифт, что ли, оборвался?
— Это не у нас, у субчиков.
— Ну ясно, и Бог с ним, с лифтом, он меня не интересует (фраза как раз предполагала обратное). С ребятами виделся?
— Нет, а надо?
— Конечно… Завтра после смены сможешь? Часов в семь? — сказал Федя и, придерживая одной рукой трубку, достал другой записную книжку, но в календарике посмотрел не завтрашнюю, а сегодняшнюю клетку — она была свободной.
— Лады, — усмехнувшись, сказал Кондратьев. Договорившись о встрече, Федя пошел к начальнику.
Тот, закрыв двери, сказал почти торжественно:
— Из управления только что звонили. Просили принять самое деятельное участие в расследовании этого ЧП…
— Что мы и делаем, — ответил Федя, мельком заметив, что фраза понравилась шефу. «Мы» — всегда приятней, совсем не то, что — «я».
В обед Федя почувствовал озноб и вспомнил сквозняк в трубе. Но делать было нечего, он доработал до вечера, встретился с Кондратьевым и в восемь часов направился домой.
По лестнице он поднимался уже с сильным насморком, предчувствуя, что это будет еще одним раздражителем для и без того раздраженной в последнее время Натальи.
«Эх, Натка, Натка, — думал Федя, — шесть лет назад, когда мы только поженились, ты со мной на край света готова была пойти и в шалаше жить. А сейчас тебя то квартира не устраивает, то моя работа, то вообще непонятно что… Хотя почему же непонятно… Понятно».
Наталья ехала в Каминск с надеждой на лучшую жизнь. А как же иначе? Мужа-то переводят на вышестоящую должность, так ей сказали в управлении. А раз так, то всё, что они имели в Н-ске, в сравнение не должно идти с тем, что они будут иметь в Каминске.
Но Каминск встретил их равнодушно. С жильем здесь было так же плохо, как и в Н-ске. Кроме того, для исполкома было слишком накладно выделить приезжим специалистам сразу две квартиры. Исполком, спустя год, выделил одну, которая, разумеется, досталась шефу. А тот, до получения ее дневавший в жилотделе, перестал там появляться вообще. А под лежачий камень, как известно, вода не течет…
