Обделенная материнской любовью, совсем еще девочка, Марина сама испытала потребность проявить себя матерью в отношениях с Сережей Эфроном, так же, как и она, потерявшим мать при трагических обстоятельствах.
В притягательности облика Сергея для Марины не последнюю роль сыграли его юношеский, почти девический облик, почти женственная нежность и мягкость характера. Тогда Марина, считавшая физиологию в любовных отношениях непреодолимой стеной, не выбрала бы мужественного, спортивного мужчину. Именно Сережа — книжный юноша, инфантильный мечтатель, не умеющий драться, ухаживать за девицами, пренебрегающий спортом, далекий от эротических забав, не нес угрозы «плотской связи», которой так боялась в отношениях с мужчинами Марина. Он, умеющий лишь одно — распахнуть душу и подарить ее избраннице в вечное пользование — пришелся Марине впору.
И вот — конец игре. Надоело — пресно, скучно. И вдруг — эта бледная молодая женщина в черном мужском пиджаке, с белым пластроном и обезьянкой на тонком ремешке. О, Марина ощутила всем существом: их взгляды не просто пересеклись — они врезались друг в друга, высекая искры. От макушки до кончиков пальцев пронзило током, словно от соприкоснувшихся проводов. С первого же взгляда энергетики Парнок и Цветаевой образовали взрывное алхимическое соединение, начавшее цепную реакцию отнюдь не шуточной мощи.
С этого мгновения Марина знала, что никто, кроме Сони Парнок, для нее в мире не существует. Ничего, кроме ее лица, рук, ее голоса. И первое стихотворение цикла «Подруга» — гимн любви, в котором почти каждая фраза заканчивается восклицательным знаком. Марина нашла то, о чем мечтала.
Сердце сразу сказало: «Милая!»
Все тебе — наугад — простила я,
Ничего не знав, — даже имени! —
О, люби меня, о, люби меня!
Марина и Соня обе странницы, «обе беспутные», т. е. идущие своими путями, по выражению самой Марины. Одна поэтесса, другая литературный критик и тоже поэтесса. Одной только-только исполнилось 22, второй — уже 29. Грандиозная любовь, не знающая препятствий, раздумий и колебаний, вспыхнула мгновенно.
Потом была перекличка стихами, циклы стихов, посвящения, признания, отчаянные всхлипы — все оттенки самого высшего накала интимных чувств отражены в поэтических сочинениях влюбленных. А в реальности — полтора года сплошных любовных мук, восторгов, безумия, счастливого Забытья, суда совести, упоение отчаяния.
Уже строчки из первого стихотворения цикла «Подруга» полны трепетного счастья на грани страха:
