— Ну? В чем дело? — грубовато встретил его командир, чем-то недовольный.
— Я пришел просить вашего распоряжения наделать для каждого взвода по десяти рядов станков для рубки, — несколько робея перед командиром, сказал Куров.
— Это зачем для каждого взвода? — разглядывая калмыцкие скулы и оттопыривающиеся уши Курова, переспросил командир.
— Для рубки, — ответил Куров.
Входя сюда, он думал, командир ухватится за его предложение, но командир смотрел безучастно.
— Совершенно не требуется, — не отрываясь от Курова, убийственно хладнокровно сказал командир. — Нас ничто не обязывает выезжать на рубку целым эскадроном и зря загромождать плац незачем. Еще что хотите сказать?
— Ничего, — холодея, чуть не шепотом ответил Куров.
Командир отвернулся к столу и углубился в свои бумаги.
Куров постоял еще немного и, злясь на свою неуместную робость, вышел наружу.
— Съел, Артем Васильич? — издеваясь над собой, пробормотал он. Однако через минуту был уже у отсекра ячейки — комвзвода Робея. Тот выслушал его и довольно откровенно рассмеялся.
— Не удивительно, что с тобой не стал разговаривать комэска. Неужели ты допускаешь, что за все время существования конницы никто не подумал об этом? Ерунда это. Даже если бы это было открытие, так все равно оно не будет принято. Почему? Потому, что тогда потребуется на каждый взвод десять командиров для наблюдения, да на этот лес станков и лозы не напасешься.
— Так, значит, не поставишь? — смотря ему в переносье, переспросил Куров.
— Что? Куда?
— На президиум?
Робей опять засмеялся.
— Ну, тогда Ветров поставит, — сердито повернулся Куров.
— «Ах, ты, — пробормотал про себя Робей, — еще в кандидатах, а уж с гонором!»
Куров, оглядываясь на Робея, думал по-своему: «Говорят, что только старые чиновники — бюрократы. Врут все! Не замечают, что у нас свои поспевают, молодые. А что, если бы ему сказать о люшкиной кобыле?» Он представил себе это и усмехнулся.
В обеденный перерыв Куров мигнул Люшкину, и, набрав обрубков лозы, они направились на плац и до уборки лошадей вымеривали там и подсчитывали. Ветров обещал Курову при помощи военкома собрать президиум и позвать на него Гарпенко. Вот почему так старательно Куров мусолил бумагу расчетами и чертежами.
После уборки и чаю он собрался было опять на плац, когда за ним вошел Шерстеников.
— В библиотеку на президиум зовут, — позвал он Артема и, оглядываясь по казарме, по привычке заворчал: — Говорил, надо на рейки плакаты-то, теперь все изорвались. Вам бы только с рук, а с ног-то хоть собаки гложи. Журналы-то зачем сюда таскаете, места нет вам в ленуголке-то? Растаскают все, а собирать-то — дядя?
