А старик на своём стоит: сам, мол, шил, и никто не помогал даже. Не верят ему падишаховы дочки. Говорят старику:
— Ладно, дедушка, мы отца упросим и срок свадеб передвинем на день, а ты, раз уж такой умелец, сшей нам всем по платью да чтобы ни единого шва на них не было, И к завтрашнему утру нам эти платья предоставь!
Заверяет старик падишаховых дочерей, что к утру всё будет готово. Не соглашался бы он, да Тан-батыр ему так велел, чтобы любой заказ принимал и не артачился. Ушли падишаховы дочки, а старик загоревал: как, мол, такие платья сшить? Невозможное дело!
Джигит говорит:
— Ты, дед, не беспокойся, ложись да спи до утра.
С наступлением полночи выходит Тан-батыр на улицу и яички, золотое, серебряное да медное, из кармана вынув, бросает наземь.
И выпадают из яичек три платья. Приходит он домой, платья развешивает. С утра пораньше падишаховы дочки прибегают. Старик им платья выносит. Смотрят падишаховы дочки в изумлении на готовые платья и спрашивают:
— А платья кто пошил?
Сомнение их берёт, конечно. Старик говорит:
— Я пошил.
Платят падишаховы дочки положенные деньги и говорят:
— Вот мы тебе ещё одно дело поручим, раз уж ты такой мастер, должен и с этим поручением справиться.
Старику делать нечего, соглашается он волей-неволей.
— Ладно,— говорит,— выкладывайте.
Говорит ему старшая сестра:
— К утру за городом должен быть построен большой медный дворец.
Средняя сестра говорит:
— И серебряный дворец должен быть построен.
Младшая говорит:
— Раз им по дворцу отстроишь, тогда и для меня возведи, да только чтобы из чистого золота.
Растерялся старик, опешил, но потом, на джигита надеясь, соглашается: попробую, мол, что получится, может, и построю дворцы, да.
Вот ушли падишаховы дочери, а старик в дом метнулся:
— Ах, — кричит, — пропали наши головушки, падишаховы дочки нам такое вот задание дали. — А сам дрожит и слёзы из глаз капают, — Что же нам делать? — причитает старик. — Видно, смерть наша пришла.
Джигит говорит:
— Не горюй, дед, ложись да спи, я сам всё к сроку приготовлю.
Выходит Тан-батыр в самую полночь из дома и катит в разные стороны три яичка: золотое, серебряное да медное. И встают в трёх местах три дворца, один другого прекраснее.
Утром будит Тан-батыр старика:
— Гляди-ка, — говорит, — вон они, дворцы-то, отстроены.
Старик, конечно, рад-радёшенек, мол, теперь уж падишах нас не тронет, не казнит за обман.
А падишаховы дочки уже тут как тут, прибыли. Увидев дворцы, понимают они тотчас, что это дело рук Тан-батыра. Вызывают они старика и говорят ему;
