Дверь она не закрыла. Он прошел мимо этой щели, вернулся. Стекла комнаты справа светились. Он нажал ручку левой, темной. Она стояла, скрестив голые ноги и оттягивая книзу свитер.
- Как тебя зовут?
Она закрыла ему рот ладонью, которую он укусил.
Это было поперек дивана. Поверх низкой деревянной спинки был никелированный поручень, за него она держалась. Зад у нее был холодный. Потом свитер стал липнуть к коже.
Она обернулась, когда он кончил на пол.
- Зачем?
Имени конькобежица не сказала. Но через пару дней он узнал - при обстоятельствах, типичных для здания на Ленинских горах.
Опять же ночью он вышел из кабины и натолкнулся на Иванова. Итальянцы строили автогигант на Волге. Иванов год провел там переводчиком. Имея за ухом лакированный мундштук, он сидел возле урны и собирал на лист бумаги курительные бычки.
Александр вынул пачку.
- Друг! - вскричал Иванов. - Еще не выгнали?
- Держусь.
- А где прописан?
- В башне.
- Там же сейчас, как в холодильнике?
- Не говори.
- Давай ко мне! Наветренная сторона. Давай, поехал.
Вместе с постелью Александр прихватил из башни найденную во время ночных блужданий картонку с американскими журналами.
- "Плейбоя", к сожалению, нет.
- А зачем? Омниа меа мекум порто. - Иванов вытащил чемодан, из чемодана пакет, а из пакета пачку снимков. - Только между нами?
Вьюга билась в окно. Странно было под этот жестокий вой увидеть их наготу. Александр прилагал усилия, чтобы не дрожали руки.
- Чем ты их?
- "Любителем".
Профессионалом он и не был - черно-белые снимки выглядели серыми. Но были вполне разборчивы. Александр сдерживался, чтоб не присвистнуть. Иванов всегда казался ему тихим, но еще до Тольятти - всего за три курса - он умудрился перещелкать пол-общежития. Одетая была только одна - в купальный халат. Задрав ногу на стол, она лакировала ноготки - и в этой позе он ее снял. Брови подняты над сползшими очками.
- Джиана.
Александр оторвался.
- У тебя была иностранка?
- Друг... - Иванов вынул из-под усов мундштук и отвернулся, чтобы скрыть блеснувшую слезу. - То была любовь. Единственная в жизни.
- А что с ней стало?
- Разрубили по-живому. Еще расскажу, смотри...
Вот тут он и увидел конькобежицу. Единственная в пачке она согласилась раздвинуть ноги. Она позировала против солнца, но Александр узнал эту отрешенность - наклон головы, взгляд искоса.
- Знаешь ее?
Он мотнул головой.
- Зовут Алена. Заочница с журфака. Всегда согласна, только попроси.
