— О-ох!.. — выдохнул Джесс.
«Познакомься с Анпу, — сказал дед. — А это — мой внук Джесс».
— Привет, — сказал койот.
«Ну вот, началось, — вяло подумал Джесс. — Должно быть, я слишком долго находился на солнце. Черт бы побрал этого Брэдли! Говорящие койоты… Стоп! Откуда в Египте койоты? Должно быть, это шакал, хотя, надо признать, он здорово смахивает на койота…»
Первоначальный шок прошел, и Джесс вспомнил.
— Анубис! Ты — Анубис?
— Анпу. — Собакоголовый бог слегка дернул ухом. — Древние греки переврали мое имя.
«Анпу хочет представить тебя своим друзьям», — подсказал дед.
— Да, — кивнул Анпу. — Сюда, пожалуйста…
Он прошел мимо потрясенного Джесса и, не оглядываясь, стал подниматься по склону. Дед сказал:
«Не стой, как пень, чуч. Иди за ним».
— Прямо не знаю, эдуда, — с сомнением сказал Джесс, делая несколько шагов. — Все это слишком странно. Кстати, где ты познакомился с этим типом?
«В этих краях Анпу слывет покровителем мертвых. А я мертв, если ты, конечно, не забыл», — едко закончил дед.
Анпу тем временем остановился на вершине похожей на кулак скалы.
— Здесь, — сказал он, указывая пальцем себе под ноги.
Но Джесс не видел ничего, кроме узкой трещины в камне, которая в лунном свете казалась черной. Днем он проходил здесь не меньше десяти раз и, конечно, видел эту расщелину. В ней не было ничего необычного.
— Что — «здесь»? — спросил он с легким раздражением в голосе.
Вместо ответа Анпу шагнул вперед и исчез. Потом из расщелины снова показалась его голова.
— Будь осторожен, спуск довольно крутой, — предупредил бог и исчез снова.
Недоверчиво качая головой, Джесс наклонился и принялся ощупывать края трещины. Она была достаточно большой, чтобы он мог протиснуться в нее; дальше начинался такой же ширины лаз, который почти вертикально уходил в толщу породы. Подземный ход — если это подземный ход — был так хорошо замаскирован, что, даже зная о его существовании, Джесс по-прежнему не видел ничего, кроме неглубокой трещины в камне.
«Все в порядке, чуч, — подбодрил дед. — Давай, лезь».
Джесс сел на край трещины и спустил в нее ноги. Почти сразу он нащупал вырубленные в стене шахты углубления для ног, которые, впрочем, показались ему недостаточно глубокими. Но делать нечего, и, скрипя от напряжения зубами, Джесс начал спускаться в чернильную мглу колодца.
Как знать, насколько глубока шахта; абсолютный мрак и трудность спуска делали ее поистине бездонной. Вокруг был сплошной камень, который, казалось, давил на него со всех сторон. Джесс жадно хватал ртом затхлый воздух; он готов был вернуться, и останавливало его только то, что подниматься было гораздо трудней, чем спускаться.
