— Не знаю. Может быть.
Мама сообразила, что я не до конца откровенна, и вернула очки себе на нос. Очевидно, разговор закончен. Маму всегда раздражало нежелание проявить гибкость ума в непростых ситуациях.
— Джессика, хорошенько подумай о том, что произошло в гостиной. О том, что ты почувствовала. О том, во что ты верить.
— Я хочу верить в то, что реально, — простонала я. — Я хочу понять, что происходит на самом деле. Мам, а как же эпоха Просвещения? Логическое мышление искореняет предрассудки… и все такое… Исаак Ньютон, который раскрыл великую тайну гравитации, утверждал, что правда — его лучший друг. Как существование вампиров может быть правдой?
Мама долго на меня смотрела, обдумывая ответ. Мерно тикали часы на столе.
— Между прочим, Исаак Ньютон всю жизнь верил в астрологию, — жестко произнесла она. — Вот тебе и рациональный ученый!
— Ой, правда? А я не знала…
— Альберт Эйнштейн раскрыл секреты атома, в существование которого никто не верил еще лет сто назад. Так вот, Эйнштейн однажды сказал: «Самое прекрасное, что только можно испытать, — это тайна». — Она помолчала. — Если атомы существуют везде, хотя их и не видно, почему бы не существовать вампирам?
Да, отличный аргумент.
— Мам…
— Что?
— Я видела, как Люциус пил кровь. И его клыки видела.
Мама успокаивающе потрепала меня по руке:
— Добро пожаловать в мир тайн, Джессика. — На ее лицо набежала тень. — Пожалуйста, будь осторожна. Это непростой мир. Непознанный. Таинственное может быть прекрасным — и опасным.
Я понимала, что она говорит о Люциусе.
— Мам, я буду осторожна.
— У Владеску репутация безжалостных вампиров, — прямо сказала она. — Нам с отцом Люциус нравится, однако нельзя забывать о том, что он получил совсем не такое воспитание, как ты. И дело вовсе не в его богатстве.
— Ага, я знаю, он мне рассказывал. Но повторяю, я ничего к нему не испытываю.
Ложь.
— Как бы то ни было, ты всегда можешь со мной поговорить. И с папой тоже.
— Спасибо. — Я скинула одеяло, встала и поцеловала ее в щеку. — Теперь мне нужно подумать.
— Конечно. Я тебя люблю, Джессика, — сказала мама и вернулась к своим научным журналам.
Несмотря на все предостережения, несмотря на ее очевидное беспокойство, в ее голосе сквозило понимание.
