— Это его высочество принц-претендент Дидерик, ты, деревенщина, — рявкнул всадник.
Принц с любопытством посмотрел в глаза юноши. Он ожидал увидеть там испуг, потрясение, шок… Но увидел совершенно искренний восторг.
— Ой, вейли-вейли, — заголосил Ансельм, — это что ж, я самого принца ограбил?! Вот дома то удивятся. Самого принца!! С этим можно и к Хильде посвататься… Никто и слова поперёк не скажет… самого принца! Надо же…
При слове "ограбил" всадники как по команде схватились за оружие.
Дидерик сдерживающе вскинул руку.
— Думаю, нам стоит предолжить этому парнишке место в моей охране. Кажется мне, что он далеко пойдёт.
— Я тебе не парнишка, — огрызнулся Ансельм, — подумаешь, назвали принцем, так сразу можно и за языком не смотреть… Был бы у меня меч.
— Будет, — кивнул Дидерик, — обязательно будет.
Кузнец выложил на прилавок несколько клинков. Он был сельским кузнецом и не умел ковать мечи. Поэтому, узнав о начавшемся походе, спешно купил две дюжины готовых лезвий у городского оружейника и приделал к ним рукояти. И это того стоило. Армия ещё не ушла, а он уже подумывал о расширении мастерской и парочке новых подмастерьев…
Дидерик подбросил один из мечей в руке, сделал пробный взмах и протянул Ансельму.
— Держи…
Тот смутился.
— Э-э-э… ваша милость даёт мне меч? — неуверенно спросил он.
— Да. Теперь ты будешь воином с мечом, — улыбнулся принц.
В представлении горца это событие должно было происходить в несколько большем соответствии с традициями. Ну, там музыка, парадный караул, трон и всё такое. Но, в конце концов, главное ведь не форма, а содержание?
А содержание было ему хорошо известно. В горах мечи сыновьям вручали отцы. Или те, кто должен был занять их место. Вождь дружины — отец воина, его кормилец и опора. Принимая меч из рук вождя, ты становился его сыном. Люди равнин отчего-то думают, что в понятии "сын" всё зависит от происхождения. Для горцев же главным в этом понятии было слово "долг". Долга отца перед сыном и долг сына перед отцом.
И Ансельм опустился на колено и бережно принял меч.
Дидерик смутился.
— Ну это уже лишнее… — сказал он, — встань.
— Как скажешь, повелитель, — Ансельм поднялся с колен, держа меч перед собой.
— Так лучше… э-э-э… раньше ты никогда не называл меня "повелитель".
— А раньше ты им и не был…
***
Джина отложила перо, и ещё раз пробежала глазами по странице дневника.
— Он пишет, что его армия достигла перевалов. Радуется, что мы с Виценцием в полной безопасности. Я написала ему, что у Виценция прекрасный аппетит, и он охотно разговаривает. Какая жалость, что нам приходится сидеть в этой усадьбе. Здесь уютно, но я переживаю за Дидерика. Он и его войска покидают Южные Земли и переходят в Удолье. Пока всё шло хорошо и под их знамёнами собралось очень много людей. И надеюсь, он не выбросил тёплое бельё, которое я дала ему с собой. В горах должно быть уже холодно, а он привык воевать на жаре.
