Крюль первым забрался в сани. Потом потащил за собой Шванеке и, усадив его рядом, всем своим видом показывал, что, мол, тот под его охраной. Дойчмана же обер-фельдфебель демонстративно игнорировал.
Из своей хаты выскочил доктор Берген и крикнул Обермайеру:
— Только что звонил Вернер. Русские на тридцать километров прорвались в районе Витебска. Он считает, что следующий их удар придется на наш участок.
Потом, вплотную подойдя к Обермайеру, вполголоса добавил:
— Знаете, может, мы с вами видимся в последний раз. Так вот, знайте — вы один из немногих порядочных людей здесь… А я… я…
Не договорив, Берген повернулся и, торопливо перепрыгивая через сугробы, бросился к себе. Посмотрев ему вслед, Обермайер покачал головой, затем сел в сани рядом с Крюлем.
— Поехали!
— Русские прорвались? — испуганно спросил Крюль.
— Похоже, так.
— И что теперь — на нашем участке их ждать?
— Вполне вероятно.
Крюль судорожно сглотнул.
— А что делать, когда здесь начнется заваруха, герр обер-лейтенант? У нас же ничего нет. На целую роту всего три пулемета, четыре автомата, десяток карабинов, пять пистолетов. И больше ничего. И этим мы должны сдержать натиск русских?
— И опять вы правы, Крюль.
Эти слова обер-лейтенанта вызвали у Шванеке кривую улыбку.
— Сейчас завоняет, герр обер-лейтенант, — с издевкой предупредил он Обермайера. — Вы бы от него отодвинулись на всякий случай, у него уже штаны полные…
Но Крюль пропустил мимо ушей издевку Шванеке, продолжая во все глаза смотреть на обер-лейтенанта.
— Они ведь как зайцев перебьют нас, — дрожащим голосом произнес он. — Разве мы можем позволить им?
— А почему бы и не позволить?
Обермайер потер застывшие руки.
— Как вы думаете, для чего мы здесь? Именно для этого.
Когда сани въезжали в Горки, уже брезжило утро. Они остановились перед командным пунктом роты. Йенс Кентроп, в отсутствие Обермайера и Крюля исполнявший обязанности командира роты, выскочил из дома и доложил обстановку. Унтер-офицеры Хефе и Бортке были на рытье траншей и передали ночью по проложенной ими телефонной линии, что русские обстреляли рабочую колонну в немецком тылу. Поскольку из оружия имелось лишь три карабина и два пистолета, рота понесла серьезные потери: семеро убитых и тринадцать человек раненых. Лишь по прибытии подкрепления с пулеметом и двумя автоматами русские были вынуждены отойти, оставив троих убитых.
Обер-фельдфебель Крюль, слышавший доклад Кентропа, вдруг почувствовал, что мир вот-вот рухнет и погребет его под обломками. Именно этого он больше всего и страшился.
