— Пестуй.
И стала Окирроэ пестуньей Асклепия.
Спросили юноши-герои Хирона:
— Отец, кто этот малютка? Он титан? Или, как мы, герой?
И ответил им Хирон:
— Он бог.
Близ потока в гроте пестовала нимфа Окирроэ Асклепия. Говорил, бывало, малютка-бог нимфе:
— Окирроэ, расскажи мне какую-нибудь правду! Ты ведь знаешь столько настоящих правд. И спросит Окирроэ Асклепия:
— А какую правду ты хочешь услышать?
— Расскажи мне настоящую правду, но и самую-самую лучшую.
— Хорошо, — отвечает Окирроэ, — расскажу я тебе правду чудес, настоящую правду. Живет эта правда чудес за океаном. И поют о ней океаниды и ветры. И поют о ней сестры Сирены. А мы, речные нимфы, слышим отсюда тот дальний-дальний голос Сирен из-за океана.
И начнет Окирроэ течь словами, такими словами, какие еще никогда не текли на горе Пелион.
Кругом сидят юноши — полубоги-герои, и слушают ту правду чудес, настоящую правду. И слушает ее Меланиппа, внучка Хирона, а бывало, и сам мудрый кентавр Хирон.
— Стоит средь океана, на Мировой реке, голый каменный остров. На каменном острове — скала. А на скале сидят птицы — не птицы, девы — не девы, змеи — не змеи. Будто срослись в них птица с девой и дева со змеей. Что за птицы чудные! И в хвосте у них змейки. Да как вдруг запоют!.. Чуть услышишь их песни — так стал, и ни с места. Только и в тебе все поет. И дышать — не дышишь. Подумаешь: вот оно, пение муз на горе Геликон! Да ведь где Геликон! А стоит здесь каменный остров средь океана. На каменном острове — скала. А на скале сидят птицы — не птицы, девы — не девы, змеи — не змеи… и поют. Что за сладкий сон! Берегись, берегись этих снов, мореход! Берегись Сирен!..
Спи же, Асклепий, спи. Сирены — нам сестры…
И скажет Асклепий, малютка-бог:
— Я сплю. Расскажи мне еще одну правду чудес, Окирроэ.
И начнет течь Окирроэ словами:
— У праотца потоков и рек, у древнего титана Океана, было пятьдесят дочерей-океанид. И среди них — океанида Филюра, с волосами как лесная листва. Не захотела Филюра жить только в одном океане, между мирами живой жизни и мертвой. Захотела Филюра выплыть в море Крона, в живую жизнь. Захотела не то видеть, что за океаном, захотела видеть то, что впереди океана, где живут титаны и великаны. Выплыла она из черных вод в воды зеленые. А затем увидела и воды синие. А за ними воды голубые. И только залюбовалась голубыми, как увидела и воды пурпурные.
Так плыла Филюра все дальше и дальше, то играя с сестрами-нереидами, то с дельфинами, то с морскими конями. Гнались за нею разные Дивы — и морские титаны, и боги. Уходила от них океанида. Доплыла она до гор Магнезии, близ суровых берегов Пелиона, где вдали по склонам пасутся небывалые нимфы-кобылицы, все, как одна, густозеленые.
