Дорис снова взглянула на Энди.
— И что это ты делаешь в городе?
— Заправлялся и менял масло перед выездом в Сиэтл. Мимо пробежала Мэгги, сообщила новость, и я последовал за толпой любопытных.
— Ты был… великолепен.
Энди пожал плечами.
— Он обязан был заплатить за то, что сделал с тобой. Ты держалась молодцом, но мне захотелось поставить его перед тобой на колени.
— Сама я бы никогда не смогла сделать такое.
— По-своему ты добилась не меньшего эффекта, Дорис. После первого пива, которым ты его «угостила», ему уже не восстановить своего достоинства. — Он ухмыльнулся. — Зад Таракана. Я рад, что так обыграл его имя.
— Не знаю, как и благодарить тебя.
Улыбка исчезла с его лица.
— Еще как знаешь. Согласись со мной.
— Не могу изменить своего отношения к браку и связанным с ним обязательствам, Энди. Оно неизменно.
— Мое тоже, — отпарировал он. — Если бы ты все-таки забыла о брачных обязательствах.
— Ни за что.
— …Мы могли бы оставаться друзьями еще шесть месяцев.
— Мы уже гораздо больше, чем просто друзья. — У нее чесались руки, так хотелось ей вылить на него целое ведро пива.
— Тогда я уезжаю.
— Хорошо. Пусть и следа твоего не останется на ранчо, когда я приеду.
— Так и будет, можешь мне поверить.
Она отвернулась, чтобы не расплакаться у него на глазах, чтобы не видеть, как уходит из таверны и из ее жизни этот человек.
Он выполнил свое обещание и уехал к ее возвращению на ранчо. Она думала, что почувствует облегчение, но уныние вытеснило все чувства.
Даже Розочке передалось ее состояние, когда Дорис кормила и поила ее тем вечером. Снейк же повеселел, словно понял, что конкуренция ему уже не грозит. Он снова был жеребцом-королем и демонстрировал хорошую физическую форму.
Дорис даже подумала, не прикрыть ли попоной его прелести. Не хватало, чтобы каждый день он столь образно напоминал ей об Энди Хаммеле.
Однако оставался еще Андрус. Конь Энди наводил ее на жгучие воспоминания и вообще на мысли о нем — как он сидел в седле, как заботился о Майке, каким бесстрашным и благодарным был в таверне. Он унизил Дика так, как самой ей ни за что не удалось бы.
Теперь Майк уже не приедет на ранчо, и Энди, наверное, сожалеет об этом. Дорис совсем расстроилась.
Ночью зазвонил телефон, она поспешила схватить трубку, думая, что звонит Энди. Сердце у нее застучало, ладони стали мокрыми. Подняв трубку, она едва вымолвила:
— Алло?
— Привет, девочка. Ты, похоже, прогнала Энди, он и слышать не хочет ни о тебе, ни о ранчо. Ты спятила или как?
