— Взять его! — раздался властный женский голос.
Но это — не мой внутренний голос, это голос женщины, которая бежит справа, поодаль от меня. За ней следуют трое высоких крепких мужчин, на которых ничего нет, кроме потрепанных льняных штанов да веревок вместо поясов. Лишь на секунду я отвлекаюсь и любуюсь могучими мужскими торсами, но не выпускаю из вида сорванца, голова которого то скрывается, то снова выныривает из высокого клевера.
Я вижу, что ребенок устремляется к краю леса. Женщина и трое ее спутников, видимо, пугаются, что ребенок окончательно исчезнет в чаще, ускоряют бег. Женщина отстает, потому что на ней надета длинная юбка, которая мешает ей бежать.
Ну и вырядилась же эта ведьма. На ней облегающий кожаный жилет с желтой рубашкой с короткими рукавами, кружевные белые перчатки, доходившие до локтей, бордовая юбка, подол которой завершал серый волан. Часто нелепые наряды производят магическое впечатление на мужчин. Обычно особы, предпочитающие такие одежды, властные, вздорные — как раз то, что нравится слабакам-мужчинам. Наверное, в семье она всех держит в ежовых рукавицах, в том числе и своего ребенка, которого достала своей строгостью.
Ребенок тем временем уже готов был скрыться в чаще леса, но неожиданно для всех проворно лезет на дерево. Первым к дереву бежит один из мужчин, но залезть на него не решается, видимо понимает, что ствол и ветки не выдержат его веса. Женщина в гневе отдает приказ: «Стряхни его!». Тот обхватывает молодое дерево своими огромными ручищами и что есть сил начинает трясти его.
— Сильнее! — криком приказывает женщина.
Мужчина словно только и ждал этого приказа. Казалось, он готов вырвать дерево с корнем, но именно тогда с самой вершины кроны с треском ломающихся веток мальчик начинает падать… Мужчина быстро вытягивает руки, на которые и плюхается малыш.
— Жив? — спрашивает женщина.
Мужчина кивает.
— Теперь возвращаемся, — властным голосом приказывает она.
Больше терпеть я не могу. Та жестокость, с которой эта компания обращается с ребенком, выводит меня из себя, и я решительно бегу в их сторону.
— Я б тебя, разодетая кукла, за такое обращение с детьми в тюрьму бы упекла, — взрываюсь я.
— Ты кто такая? — смерив меня презрительным взглядом, командным тоном спрашивает женщина.
— Надзор за детьми, — говорю и, для пущей убедительности, берусь за лук.
— Ты, — женщина хватает второго мужчину за руку и толкает его вперед — разберись с ней.
Мужчина покорно кивает и загораживает своим телом женщину.
