— Все-таки… причастность Рейфа — возможность, которая должна быть рассмотрена, — серьезно возразил Вэл.
— Будь я проклят, если это произойдет! Какого дьявола Рейфу нужен мой меч?
— Каждый знает, что меч Сент-Леджеров наделен некоей необычной силой. А сила — это то, чего Мортмейны всегда страстно желали.
— Полная чушь! — зарычал Ланс. Он вскочил на ноги, хлопнув себя по бедрам в жесте чистейшего отвращения. — Мы не собираемся играть в эту игру, Вэл.
— В какую игру? — спросил его брат, совершенно сбитый с толку.
— Любимое времяпрепровождение всех поколений Сент-Леджеров. Когда что-то идет не так, давайте найдем Мортмейна и обвиним его.
— Для этого есть причина. Если бы ты изучал историю наших семей, как это делаю я…
— У меня нет никакого интереса к древней истории.
— Не такой уж и древней, — напомнил ему Вэл. — Мать Рейфа однажды планировала убить наших родителей.
— И женщина заплатила за этой своей жизнью, — сказал Ланс нетерпеливо. — Все это случилось задолго до нашего рождения, и Рейф был еще ребенком. Уверяю тебя, он не испытывает большой любви к Эвелин Мортмейн. Женщина бросила его в Париже.
— Или он так говорит, — пробормотал Вэл.
— И, — продолжил Ланс, игнорируя реплику брата, — я не верю, что наши родители когда-либо воспринимали Рейфа как угрозу. Они разрешили ему жить с нами в то лето, когда ему было шестнадцать.
— Пока ты чуть было не утонул в озере Мэйден.
— Это была случайность! — воскликнул Ланс. — Сколько раз я должен повторять это? Я отлично помню: это была моя ошибка, что я поскользнулся и упал. И Рейф был тем, кто вытащил меня в безопасное место. В тот день он спас мою жизнь.
— Мне кажется, что он нырнул, чтобы спасти тебя, только тогда, когда я и отец появились в поле зрения.
— Тогда твои воспоминания ошибочны, как и у всех остальных вокруг, кто всегда готов обвинить человека в любом преступлении просто из-за репутации его семьи.
— Черт бы побрал всех Мортмейнов, — произнес с усмешкой Ланс семейный тост всех поколений Сент-Леджеров. — Что ж, прости меня, если я не подниму свой бокал. Я знаю всего одного Мортмейна, и так случилось, что он мой друг.
— Друзья не должны втягивать друг друга в неприятности, — упорствовал Вэл.
— И что, черт побери, это должно означать?
С печальным и задумчивым видом Вэл принялся изучать кончик своей трости:
— Только то, что я должен заметить. В Рейфе Мормейне есть тьма, и он, кажется, переносит эту тьму на других. Я не могу это достаточно ясно объяснить, но ты другой в его компании. Более жесткий, более циничный, более безрассудный.
