— Я никого и не обвиняю, — сказал Мерсье, — но это изматывает. Мы движемся рывками.
— Ты лучше бы потребовал прямо, — сказал Камье, — прямо, просто и ясно, чтобы я либо выпустил твою руку и отошел, либо подлаживался под твои спотыкания.
— Камье, Камье, — сказал Мерсье, сжимая его руку.
Они вышли на перекресток и остановились.
— Ну и в какую сторону нам тащиться теперь? — сказал Камье.
— Мы в неординарном положении, — сказал Мерсье, — я имею в виду, по отношению к дому Хелен, если я правильно понимаю, где мы сейчас находимся. Ибо все эти дороги приведут нас туда с равным успехом.
— Тогда пошли назад, — сказал Камье.
— А как же насчет того, что мы не можем позволить себе отступать? — сказал Мерсье.
— Мы не можем торчать тут всю ночь, — сказал Камье, — как два дурака.
— Давай бросим зонт, — сказал Мерсье. — Он упадет определенным образом, под действием закона, о котором мы не знаем ничего. А нам останется просто устремиться в обозначенном направлении.
Зонт ответил: Налево! Он был похож на огромную раненую птицу, огромную птицу дурного знамения, подстреленную охотниками и с трепетом ожидающую своего coup de grace[11]. Сходство было поразительное. Камье подобрал его и повесил себе на карман.
— Он не сломался, я надеюсь, — сказал Мерсье.
Тут их внимание было привлечено странной фигурой джентльмена в легком, несмотря на промозглый воздух, сюртуке и в цилиндре. Одно мгновение им казалось, он идет в ту же сторону, что и они, ибо виден он им был с тыла. Его руки, жестом кокетливого слабоумного, держали полы визитки высоко и далеко в стороны. Он продвигался осторожно, широкой деревянной поступью.
— Тебе попеть захотелось? — сказал Камье.
— Да вроде бы нет, — сказал Мерсье.
Снова начинался дождь. Впрочем, разве он когда-нибудь переставал?
— Давай поспешим, — сказал Камье.
— А почему ты спросил меня? — сказал Мерсье.
Камье, казалось, затруднялся с ответом. Наконец он сказал:
— Я слышу пение.
Они остановились, чтобы прислушаться получше.
— Я не слышу ничего, — сказал Мерсье.
— А ведь у тебя хороший слух, — сказал Камье, — если я не ошибаюсь.
— Очень неплохой, — сказал Мерсье.
— Странно, — сказал Камье.
— Ты все еще слышишь? — сказал Мерсье.
— Смешанный хор, совершенно определенно, — сказал Камье.
— Может быть, это галлюцинация, — сказал Мерсье.
— Возможно, — сказал Камье.
— Побежали, — сказал Мерсье.
Они пробежали немного в сырости и темноте, не встретив ни души. Когда бег закончился, Мерсье стал ныть, в каком хорошеньком виде, промокшими насквозь, они теперь прибудут в «У Хелен», на что отвечая, Камье описывал, как они тут же разденутся и развесят свои вещи над огнем или в сушильном шкафу, где горячие трубы.
