– Кто же она тогда?
– Не знаю.
Они поднимались. По лестнице карабкаться и в самом деле оказалось полегче, чем по зарос-шему склону. И у неё даже хватало сил болтать…
Нет, подумал он. Я несправедлив. Она не просто болтает, она таким образом что-то делает со мной. Или, может быть, маскирует за потоком слов какие-то более глубокие манипуляции. Отвлекает.
Надо быть внимательнее…
– Следует осознавать, что мы сейчас пребываем внутри частично воплощённой метафоры. Эта лестница могла бы быть и канатной дорогой в горах, и монорельсом, соединяющим районы гигаполиса, и небольшой парусной яхтой. Все варианты не перечесть. Именно такой вариант, однако, имеет большое преимущество: внутри него мы можем не особенно опасаться нежелательных встреч.
– Нежелательных?
– В Межреальности можно встретить самых разных… существ. И далеко не каждое из них отнесётся к нам благожелательно. А ты думал, что я первая, кто открыл для себя все эти просторы? Так вот, двигаясь коридорами Межреальности, надо помнить ещё одну вещь. В вольной формулировке Светланы это звучит так: никакого движения нет.
– Не понимаю.
– Тебе кажется, что ты карабкаешься по лестнице. На самом деле ты не двигаешься. Ведь вокруг нет ничего. Всё это – ступени, склон, перила, ограждающие от падения в пропасть, небо и солнечный свет, сила тяжести, пригодный для дыхания воздух – всё это материально лишь в малой степени. Единственная объективная точка отсчёта для тебя – это я, а для меня такая точка отсчёта – ты. И пока мы разговариваем, пока ты ощущаешь меня, а я – тебя, относительное расстояние между нами меняется мало. Если, разумеется, принять, что в Межреальности вообще существуют расстояния. То, что с нами происходит, нагляднее отразило бы сидение в уже поминавшейся мной камере декомпрессии. Это был бы ещё один вариант из множества равносильных: сидеть на скамейке, дышать как можно глубже и смотреть, как на электронном табло меняются числа, отражающие давление и время.
– Если этот вариант ближе к истине, – сказал он, остановившись и тяжело дыша, – почему ты не выбрала его?
– Подъём – нагляднее, – донеслось сверху. – И гораздо быстрее. Лезь.
Он вздохнул и полез.
– Вы завидуете Рустаму? Вы?!
Тибо Эсу покачал головой.
– Не так. Я вовсе не стремлюсь валяться без движения и видимых признаков жизни в хирургической сетке в соседней с ним палате.
– Но вы хотели бы знать то же, что знает он?
– Скорее – то же, что знает она. Недеева. И ещё – откуда она это знает. Вот вопрос, за ответом на который я почти готов отправиться в парадоксальную кому.
