— В патронах порох… Порохом можно взорвать все что угодно.
— Я не подрывник, но думаю, пороха из трех патронов не хватит и дверцы от шкафа с петелек сорвать.
— Боюсь, что хватит.
— Значит, голодаем? — спросил Виктор. — Что ж, — твое решение…
— Зря ты так Витя… Иногда, приходится доверяться другим… Иногда — нужно доверять другим… Хм… Был такой случай, — нехотя, после длительной паузы сказал Жу.
— Еще одна история?
— Эта, короткая, — сказал как-то виновато.
— Ладно, валяй, все равно делать нечего…
— Отряд легионеров, был на марше, — начал, заметно ободрившись. — Двигался из центральной базы, где-то в Судане, в какое-то село, чтобы усмирить какой-то бунт, подстрелить пару аборигенов, поддержать союзный клан.
Путь, оказался длиннее, чем думали; кончилась вода.
Небольшая группа, пять человек, должна отделиться от основного отряда, съехать в сторону на несколько километров, набрать воды, и нагнать своих к следующему утру.
Снаряженной группой командовал капитан Виснор. Он же переводчик.
Не успели добраться до ближайшего колодца, как их с улюлюканьем и выстрелами в воздух окружили всадники; лица перемотаны тряпками, даже глаз не видно. Легионеров обезоружили, бросили в глубокую, тесную яму.
Виснор, как единственный, кто знает язык, пытается переводить товарищам редкие обрывки разговоров, что доносятся сверху.
— Чего они хотят, капитан? — спросил совсем юный, безусый сержант Футьен.
— Еще не знаю, ждут, какого-то Мурзафа, видать местный князек, он и решит нашу судьбу.
— Капитан, не щадите нас, скажите, вы уже слышали какие-то слова… "казнь, расстрел, кара, кровь"?.. — уточнял Футьен. Виснор поспешил успокоить:
— Нет, пока только о лошадях говорят, и про Мурзафа, его здесь очень чтят.
— А вот это слово "Баншисьхрас" или "Ваншисьхрамс" или… или… оно… оно что-то… связанное с насилием?
— Нет Футьен, не переживайте, так здесь называют людей, которые чтят Мурзафа больше остальных.
К ним подошли только через сутки. Вернее — подошел, бородач, лет тридцати, с раздражительной привычкой сильно жестикулировать; он будто пытается слепить из воздуха предметы, или образы о которых говорит.
— Ну что сссабаки! — приветствовал пленников, ловкой кистью схватил невидимого, грязного пса за загривок, и отшвырнул в сторону.
— Очень образно, — похвалил Виктор.
— Ну, — смущенно сказал Жу. Продолжил:
"Ну что, собаки, — сказал он. — Меня зовут Маншихрас. Я убил за свою жизнь больше тысячи "неверных"! Меня знают по обе стороны границы, как самого кровожадного нукера на Востоке. Но сегодня, у меня праздник, моя лошадь ожеребилась, и один из вас останется жить. Кто? — решит аллах. Отпущу, через двадцать дней, если захочет… Ха-ха-ха! Мы поиграем в игру. Все очень просто, честно. Принесут большой кувшин с водой, — если пить одному, — хватит на месяц… ну дней на двадцать пять… может, чуть меньше… если экономить… А пить впятером, и вода кончится через пять дней. Жарко, через неделю умрете".
