Она внимательно изучала выражение его лица.
— Вы даже не спросили, не придумала ли я это? Не дала ли разыграться женским нервам? И я не могу сообразить, ведете ли вы себя так, потому что считаете меня разумной взрослой женщиной, или потому что вам известно, что они меня преследуют?
— Вы обвиняете меня в том, что я в сговоре с ними? — спокойно осведомился он. Ему хотелось показать, как оскорбило его это предположение, но он боялся спугнуть ее откровенность. — Как вам такое могло прийти в голову?
Она сцепила пальцы на коленях, и он не мог не восхититься ее выдержкой.
— Но ведь вы все преследуете меня, — промолвила она с сарказмом.
Он ответил ей сдержанной усмешкой:
— В этом вы правы. До некоторой степени. Но ведь вы знаете, почему я следую за вами. Имеете ли вы какое-нибудь представление, кто эти люди?
Она колебалась, покусывая нижнюю губку. Потом, видимо, решившись, выдохнула:
— Один из них прятался в моем экипаже, когда я ушла с приема.
Джулиан выпрямился и резко спросил:
— С вами все в порядке? Она растерянно заморгала.
— По-вашему, я выгляжу не в порядке?
— Вы достаточно горды, чтобы скрыть то, что хотите. Отвечайте на мой вопрос!
— Со мной все хорошо, — ответила она, глядя на него с напускным удивлением.
— Расскажите мне все, что он делал с момента, как вы сели в экипаж.
И она подробно, шаг за шагом, рассказала ему о своем дневном приключении. Гнев Джулиана нарастал с каждой ее фразой. Она вела себя так, словно алмаз, который носила, не стоил таких решительных действий.
— Вы раньше не видели этого второго мужчину? — спросил он.
— Нет, — покачала она головой, — пока не увидела его перед посадкой в вагон. Если вы не привели этого грабителя с собой…
Он невольно зарычал, удивив самого себя и ошеломив ее.
Она поспешно продолжала:
— Значит, он приехал на станцию вместе с тем первым.
— И вы просто сели в поезд, а не обратились к властям, — недоверчиво заметил граф.
— А вы бы хотели, чтобы я им рассказала? — пожала она плечами. — Да, офицер, на мне был вышеупомянутый алмаз, когда я позировала голой. Должна ли я теперь показать вам эту картину, чтобы вы могли продемонстрировать ее всему Лондону?
Ну конечно! Она думала не о своей безопасности, а о скандале и его последствиях для ее семьи.
Она защищала свою семью, уводя воров подальше от Мэдингли-Хауса. Он старался подавить восхищение ею и раздуть гнев, вызванный тем, что она подвергла себя такой опасности.
— У вас вообще был какой-нибудь план действий? — потребовал он ответа, широко раскинув руки.
