- У всех в душе есть маленькие трещинки, которые мы прячем в самых темных уголках сознания. Колдун же может заглянуть в самую глубину души и превратить трещинки в зияющие дыры. Пожалей свою сестру, Мирия, и молись Катерине, чтобы тебе не выпало столкнуться с тем, с чем столкнулась Иона.
Оставшись в одиночестве, Мирия встала на колени перед алтарем и вознесла святым и Богу-Императору молитвы о спасении Ионы. Стать сестрой Репентией означало отбросить любые мысли о выживании и драться с праведной страстью. Подгоняемые в битву кнутами надзирательниц, Репентии по праву считались самыми яростными и жестокими из сестёр битвы. Они бесстрашно атаковали, повергая врагов в трепет, прорубаясь сквозь ряды еретиков чудовищными цепными мечами - «потрошителями». Их служение Императору заканчивалось либо смертью, либо прощением. Говорят, они постоянно находятся в том благодатном состоянии, к которому стремятся все, но мало чьё сердце настолько чистое, чтобы достичь его. Каждый день, каждый вдох этих женщин – это акт самобичевания и покаяния во имя Золотого Трона, а свою праведность они превращают в оружие, столь же острое, сколь их смертоносные мечи.
Прежде Мирия видела Репентий на поле боя, но она никак не могла представить среди них одну из своих сестёр. Искренность жертвы Ионы поразила её в самое сердце, потребовалось много сил, чтобы выдержать это. Тут же Мирия поклялась: Торрис Вон будет предан суду, или её жизнь оборвётся в попытке осуществить это.
Люк с грохотом открылся подобно подъемному мосту, позволяя душистому предрассветному невскому ветру завывая рыскать по грузовому отсеку. Пилот шаттла глядел на трёх женщин, которые, стоя у самого люка, уже давно мозолили ему глаза. Он всё думал, что же ему будет за перевозку Адепта Сороритас с орбиты на поверхность. Заплатят, должно быть, не очень много. Но, в конце концов, они же святые женщины, а это определённо должно как-то отразиться на его десятине.
Чернокожая и кудрявая, самая высокая из женщин, одарила его предостерегающим взглядом своих тёмных глаз. Пилоту хватило ума всё понять и сделать вид, будто он занят висящей грузовой сеткой: лучше не вмешиваться и дать им спокойно вершить свои дела. Как только чернокожая отвернулась, пилот вновь украдкой взглянул на троицу. Всё то время, пока он лавировал по воздушным коридорам на пути к норокскому портовому комплексу, они одиноко сидели в конце салона и о чём-то шептались. Тогда, как и сейчас, миловидная шатенка периодически всхлипывала, а другая, стройная смуглянка - самая красивая, с точки зрения пилота - всё время шепотом пыталась её успокоить.
